«Завели, привязали к кровати»: семье задыхавшегося предпринимателя сообщили о его суициде в больнице. Они не верят

В магнитогорской городской больнице № 2 на улице Уральской скончался 58-летний предприниматель Валерий Проскуряков, занимавшийся продажей товаров для ремонта. Его тело нашли возле корпуса терапевтического отделения, в котором он два дня пролежал с подозрением на пневмонию. Врачи говорят о суициде, но семья считает, что к трагедии привело отсутствие лечения. По словам родных, Валерий задыхался, перед смертью его связывали и вкалывали препарат для усмирения. В Минздраве региона пообещали дать оценку действиям медиков, Следственный комитет начал проверку.

Валерию стало плохо ночью 15 сентября. Он начал задыхаться и попросил родных вызвать скорую. Приехавшие медики заподозрили пневмонию, выдали больному кислородную маску и в ней увезли в больницу.

— Он рассказал мне: «Так красиво довезли». [В больнице] маску сняли, сказали [сотрудники приемного покоя]: «Поднимается сам на 3-й этаж». Он с трудом дошел, — рассказал нашим коллегам из MGORSK.RU пасынок Сергей.

Незадолго до этого у Валерия сломался телефон, поэтому родные договорились, что навестят его. Встреча прошла в три часа дня 15 сентября на лестничной клетке в терапевтическом корпусе. Жена и пасынок отмечают, что вышел он к ним сильно слабым и бледным.

— Он задыхался, прям вот сильно. Просил: «Купите мне какие-нибудь таблетки, что-то для кислорода, [чтобы облегчить дыхание], хотя бы валерьянку, чтобы я мог поспать, — рассказала жена Валерия Евгения. — Мы ему взяли [препарат для сна], но когда вещи мне вернули [после смерти], все таблетки были полные, он не успел. Потому что врачи говорят, что сразу после трех часов, после нашего ухода, у него началось [конфликт с врачами]. Понимаете, он плохо дышал, у меня такое ощущение, что у мозга кислородное голодание было.

Евгения считает, что такое могло быть из-за отсутствия терапии.

— Он сказал нам: «Меня здесь абсолютно не лечат, ничего не дают». Врачи должны были хотя бы [в дату поступления] взять анализы, они ничего этого не сделали абсолютно. Я не знаю, подходили ли к нему, Валера сказал, что нет. Мы спросили у медсестры там на посту, почему Проскурякову не предоставлено никакого лечения, помощи, вообще ничего? Когда я туда зашла, мне сказали: «Вы че сюда зашли? Не положено. Будет врач в понедельник — к нему обращайтесь, а сейчас выходные. Собеседование с врачом во вторник с 11 до 13». Всё! Нас отшили!

Семья уехала с тяжелым сердцем, надеясь, что Валерию станет получше. Но в 8 утра следующего дня в дверь квартиры Проскуряковых позвонил полицейский и попросил проехать в больницу. Что именно произошло — они узнали только в отделении.

— Машина черная стояла, Валеру в пакете грузили. И всё. Всё на этом закончилось, — плачет Евгения. — Когда еще полиция была, с его этажа, с отделения пациенты кричали нам: «Да он не мог! Он адекватный мужчина был. Не верьте».

Близкие поехали к дознавателю, а потом вернулись в больницу за ответами, что же всё-таки произошло. Сергей не мог сдержать эмоций и в какой-то момент перешел на крик, потому что никто не мог сказать ничего существенного.

— Я не просто разговаривал. Там хамски так отвечали. Там были в основном медсестры, — говорит пасынок.

С Евгенией была ее сестра Елена Гашенко. Она утверждает, что прорвалась в отделение и поговорила с теми пациентами, которые лежали вместе с Валерием. В палате рассказали, что ее зятю дважды вызывали психиатрическую бригаду. Второй раз его связали и вкололи галоперидол.

По словам Елены, следователи ознакомили родных с показаниями сотрудников больницы. В них они подтвердили вызов психиатрической бригады.

— Мои предположения такие: человеку становится хуже, человек задыхается, ну понятно, это страх смерти, и понятно, что тебе не помогают. Естественно, это может вылиться в агрессию и крик на врачей, — рассуждает родственница. — Понятно, что страшно. Они приняли это поведение за опасное для них, вызвали психбригаду дважды.

По версии семьи, первый укол галоперидола не подействовал, и Валерий попросил постовую сестру отпустить его домой.

— Она говорит [в показаниях следователю, которые видела семья]: «Я, зная, что уже бригада подъехала к входу в отделение, открыла дверь и сказала: «Иди»». Он вышел на улицу, где его встретила бригада психиатров, — пересказала показания медсестры Елена. — Завели под руки в отделение, опять вкололи галоперидол и привязали его к кровати мягкими вязками. Далее он уснул, возле палаты было организовано дежурство врачей, которые периодически его проверяли. В шесть утра [постовая сестра] посмотрела — пациент привязанный спал, в 06:30 подошла, посмотрела — пациента не было. Стали его искать и нашли [мертвым].

Пост медсестры был напротив палаты Валерия, но в момент трагедии ее не было на рабочем месте, уверены Проскуряковы.

— Есть процедурный кабинет. Седьмой час. В любом случае персонал должен был быть в отделении, — считает Елена.

В смерти Валерия родные винят сотрудников больницы, которые, по их мнению, были безучастны, когда он страдал от боли.

— Никаких оповещений нормальных об ухудшении состояния здоровья больного, никаких соболезнований. Более того, из вещей пропали деньги. Нам потом следователь говорит: «А вам вернули деньги? У него в кармане были деньги», — продолжила Елена.

Мы сказали, что нет. Следователь говорит: «Как это не вернули? Когда я был на месте, я проверял его карманы, у него в кармане были деньги». В трико у него было, может, 300–500 рублей. Сам следователь сказал.

Личных и финансовых проблем у Валерия не было, заверила жена. Бизнес на продаже стройматериалов приносил стабильный доход, предприниматель планировал приобретать новое помещение для работы, а за несколько дней до смерти заказал партию товаров для продажи. Проскуряковы планировали отдых на море, покупку дома и новой машины. Алкоголиком Валерий не был. В версию о суициде семья отказывается верить.

— Он не был агрессивным, спокойный был. Сосед по палате сказал, что ему настолько не хватало воздуха накануне этого дня, что он был в панике, сломал окно в палате, — рассказала Евгения. — Он открывал окно, оно было открыто на форточку. А ему нужно было подышать. Он механизм сломал, налаживали окно в палате.

Семья просит о независимом расследовании и личном контроле за ним главы СК РФ Александра Бастрыкина и региональной прокуратуры.

— Не нужно опираться только на показания персонала. Нужно опросить всех, кого возможно: пациентов, еще какие-то стороны найти — и рассмотреть со всех сторон это дело. Не останавливаться на суициде. Нам выдали справку. Мы не поверим в суицид никогда, — возмущается Евгения. — Такое впечатление, что это единственное удобное в этом деле [объяснение от больницы]. Профессионально ли действовали сотрудники [отделения больницы]? Если бы просто ему дали кислородную маску, чтобы надышаться, возможно, этого бы не произошло. Просим взять расследование дела о смерти Проскурякова Валерия Олеговича на контроль со стороны главы СК Александра Бастрыкина и региональной прокуратуры.

Наш корреспондент обратился с запросом в Министерство здравоохранения области, в котором попросил назвать предварительный диагноз Валерия Проскурякова, поставленный ему сотрудником скорой помощи. Кроме того, мы попросили уточнить, действительно ли пациент находился в кислородной маске в машине скорой помощи.

— Министерство здравоохранения Челябинской области выражает искренние соболезнования семье. В ближайшее время проведет проверку — инициирует ведомственный контроль качества и безопасности медицинской деятельности больницы № 2 города Магнитогорска в отношении медицинской помощи, оказанной пациенту, — ответили в Минздраве региона. — Оценка действий медицинских работников будет дана по результатам проверки всех этапов медицинской помощи.

Сведения о результатах проверки, в том числе промежуточных, а также о диагнозе в министерстве сообщить отказались, сославшись на то, что это охраняемая законом тайна.

Также мы направили запрос руководству городской больницы № 2. В пресс-службе медучреждения ответили, что проверка уже идет, и продублировали текст Минздрава об оценке действий сотрудников больницы.

В ГКБ № 2 заявили, что более подробной информации предоставить не могут, так как согласия родственников на разглашение данных о диагнозе, предоставленного в редакцию MGORSK.RU, им недостаточно.

— Законный представитель пациента может ознакомиться с результатами проверки после ее завершения, — добавили в больнице.

В региональном управлении Следственного комитета сообщили, что тоже проводят проверку.

—Устанавливаются обстоятельства произошедшего, — коротко прокомментировали в СК.