«Сказали, что я буду пугать людей»: три истории челябинцев с заиканием

После публикации о девушке из Магнитогорска, которой отказали в трудоустройстве из-за дефекта губы, с нашей редакцией связалась челябинка Екатерина и рассказала, что тоже долго не могла найти работу. Причиной этого было врождённое заикание. Для людей с дефектом речи каждый день — борьба. Истории трёх заик, которые сумели принять себя, победить комплексы и идут вперёд, несмотря на трудности.

— Я с детства хотела работать продавцом, но из-за заикания мне постоянно отказывали. Это прямо больная тема для меня. В поисках стабильной работы я проходила огромное количество собеседований, после одного из них — в каком-то копи-центре около ЮУрГУ — написала: «Давайте я приду ещё раз». Мне ответили, что я буду пугать людей. Это было неприятно и вводило в депрессию.

Поэтому, когда я два года назад устроилась оператором базы данных, была очень рада. Это работа без общения с клиентами в фирме по продаже металла.

Сейчас заикание меня беспокоит гораздо меньше, чем в детстве. Я могу разговаривать почти без запинок, если не волнуюсь. Считаю себя очень открытым и жизнерадостным человеком, люблю общаться с людьми, но без надобности никому не звоню по телефону, кроме самых близких — стесняюсь. Если нужно набрать кого-то незнакомого, прошу других это сделать. Ещё я по возможности не пользуюсь магазинами, в которых торгуют через прилавок. Хорошо, что сейчас есть много супермаркетов, и купить там любой товар — вообще не проблема.

Александр Ефимов, музыкант

— Я занимаюсь музыкой — играю на барабанах и пою в двух музыкальных группах: «Банда карамба» и «Гармония контрастов». Удивительный факт, но вокал никак не связан с заиканием. Более того, когда я ещё был гитаристом, я чаще всего выступал фронтменом, то есть общался с публикой со сцены. Конечно, были какие-то запинки, но меня это абсолютно не парило.

Заикание у меня лет с четырёх-пяти, но что случилось, я не знаю — мне то ли специально не рассказывают, то ли просто не помнят. В детстве на уроках я периодически не мог вообще ничего сказать. Техника чтения, конечно же, была завалена, но мне это как отличнику прощали. Всё изменилось в старшей школе: я вставал и отвечал. Мне было плевать, кто сколько ждёт, потому что я понимал: иначе результата не будет никакого.

С одноклассниками не было проблем из-за заикания. Меня довольно-таки любили, потому что я на переменах рассказывал всякие весёлые истории. Конечно, подстёбывали, но я старался спокойно к этому относиться или грубил в ответ.

В университете на первом курсе у меня был какой-то блок: я совершенно не мог отвечать на семинарах по истории. В итоге у меня вышла двойка. Потом я собрался и намеренно каждый раз выходил и читал доклад.

Проблема была и остаётся только в том, что ты сам знаешь о своём заикании, и из-за этого от многого отказываешься, потому что стесняешься. Например, ты отлично запоминаешь стихи и, как тебе кажется, можешь хорошо читать, артистично, развёрнуто. Но не идёшь на сцену, потому что не можешь заставлять людей себя ждать, не любишь кого-то напрягать.

В прошлом году у меня был неприятный опыт. Меня взяли на главную роль в мюзикл одной местной группы. Я сразу предупредил, что заикаюсь, — они заверили, что это не проблема, и даже переписали сценарий под меня: главный герой играет на барабанах и заикается. Но это был не классический мюзикл, где всё время поют, там было очень много реплик. И мы где-то три месяца с режиссёром очень тяжко работали. Мне было сложно произносить свой текст. Дело двигалось, но в какой-то момент оказалось, что недостаточно быстро, и в какой-то момент главный автор мюзикла сообщила, что решили попробовать другого человека. Официальный повод — что я слишком драматично играю. Но всем понятно, почему это случилось.

— Когда мне было года два-три, меня очень сильно напугала большая собака — насколько я помню, алабай. После этого началось заикание.

В детстве оно очень мешало — из-за заикания в школе я не мог читать стихи. Я всё это очень любил, а мне говорили: «Ну нет, ты же заикаешься, до свидания, друг». С заиканием меня не взяли в армию. Я хотел пойти служить в миротворческие войска и даже не планировал поступать в университет. А мне во время медицинской комиссии сказали: «Как ты честь будешь отдавать?» Я тогда попереживал несколько дней, а потом решил: не получилось — и ладно, пойду учиться. Хотя до этого был спортсменом, занимался боксом. Меня даже дразнили: «Голову тебе отбили, поэтому заикаешься». Но это было в шутку.

Травли в школе никакой не было — я всегда был сильным парнем и мог в случае чего дать сдачи. А когда меня просто подкалывали, я всегда находил что ответить. В старших классах заикание у меня почти пропало, свелось к минимуму, а когда я поступил в вуз и стал заниматься бизнесом, оно вернулось — сами понимаете, нервы, стресс.

Со специалистами я пробовал заниматься ещё в детстве. Честно, не сильно помогало. Никто тебя не вылечит, пока ты не справишься с этой проблемой в своей голове. Главное — не переживать, не уходить в комплекс.

Я стараюсь всё с юмором воспринимать. У меня есть друг Сергей. Я один раз хотел обратиться к нему по отчеству — Сергей Анатольевич, а получилось Секеич Анатолич. И мы до сих пор его так называем.

Сейчас особых проблем во время публичных выступлений или интервью у меня нет, но иногда — непонятно почему — я начинаю заикаться очень сильно. Как на совещании, например, несколько дней назад. У меня был написан текст доклада, я прекрасно его знал, не так уж и волновался, но что-то пошло не так.