Карэн Шахгалдян, скрипач: «Виртуозы вообще были главными ньюсмейкерами в обществе»

2 ноября в филармоническом зале имени Сергея Прокофьева камерный оркестр «Классика» и блистательное трио в составе пианистки Армине Григорян, скрипача Карэна Шахгалдяна и виолончелиста Карена Кочаряна исполнят программу с громким названием «Три великих концерта». Концерт посвящен 175-летию со дня рождения Петра Чайковского. О произведениях, которые неизменно называют жемчужинами мировой музыки, о секретах исполнительского искусства и воздействии по-настоящему великой музыки на человека мы говорили с известным молодым скрипачом, лауреатом конкурса имени Пабло Сарасате Карэном Шахгалдяном.

– Карэн, у концерта, который вы сыграете в Челябинске, очень громкое название. Кто был инициатором этой программы – художественный руководитель «Классики» Адик Абдурахманов или вы?

– Это была наша инициатива, и я рад, что Адик Аскарович сразу откликнулся. В прошлом году наше трио сделало нечто похожее к юбилею Арама Хачатуряна – мы сыграли три его инструментальных концерта. Что касается концерта, посвященного юбилею Чайковского, – задача у нас несколько сложнее, потому что сочинения очень масштабные. Но мы знаем, что слушательский интерес к этим произведениям Чайковского всегда очень высокий, поэтому с оптимизмом ждем концерта в Челябинске.

– Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром, Концерт для скрипки с оркестром ре мажор, Концерт для фортепиано с оркестром № 1 си-бемоль минор Чайковского исполняются довольно часто. Вероятно, и вы не раз их играли и слушали. Открываете ли что-то новое для себя раз за разом?

– Хороший вопрос, потому что музыка Чайковского – это особая история. С одной стороны, все его наиболее знаменитые произведения можно назвать заигранными – не только музыканты, но и слушатели знают их буквально наизусть. Эта музыка, как говорится, звучит из каждого утюга. В этом есть некая сложность – слушатель может сказать: «Я это уже десять раз слышал». Но парадокс в том, что ни музыканты, ни слушатели от музыки Чайковского не устают! Никогда! Музыка Чайковского все время открывается по-новому, даже если ты играешь ее часто. И как слушатель, а музыканты довольно часто становятся слушателями, могу сказать то же самое. Слушая Чайковского, я всегда ловлю себя на мысли, что постепенно перестаю контролировать происходящее мозгом, а просто получаю настоящее удовольствие от его музыки. Думаю, нечто подобное происходит и с другими слушателями.

– Вы много гастролируете, публика перед вами абсолютно разная, как она сегодня реагирует на классику?

– По-моему, никакой трансформации не происходит – классика была, есть и будет. Скорее всего, происходит трансформация с точки зрения популярности исполнителей. В этом смысле можно говорить о расцвете классической музыки в начале и середине ХХ века, когда исполнители классики были популярны на уровне кинозвезд. Это были люди, к мнению которых прислушивались не только музыканты, а широкий круг людей. А в XIX веке виртуозы вообще были главными ньюсмейкерами в обществе. Сейчас это не так ярко выражено. Но с точки зрения любителей классической музыки, их круг не сужается. Он небольшой – по разным оценкам, от 2 до 4% населения. Причем, этот процент одинаков во всем мире. И он невероятно стабилен! Вероятно, этот процент никогда не достигнет двузначного числа, но и меньше он тоже не станет. А в России, на мой взгляд, ситуация еще более оптимистична, потому что публика в наших залах помолодела. Этого не скажешь о Европе, там публика стареет.

– Сегодня классическую музыку анализируют психологи, физиологи. Есть, на взгляд музыканта, в этом некое рациональное зерно?

– (Смеется). Я лицо заинтересованное – любое привлечение публики в залы для меня рационально. Не знаю, насколько прямая связь: сыграл Моцарта – и улучшилось настроение? Но, на мой взгляд, важны в этом случае две вещи – хорошая музыка и хорошее исполнение. Очень хороший джаз всегда лучше, чем какая-то дурно написанная симфония. Жанр здесь – не главное, это однозначно. Но, конечно же, воздействие музыки на человека – реальный факт. Великую музыку в идеале нужно слушать в зале с хорошей акустикой, ее должны исполнять хорошие музыканты и на хороших инструментах. Если все это сходится, то со слушателем, действительно, может произойти нечто невообразимое. Говорю об этом уверенно, потому что не раз проверял это на себе и как слушатель, и как исполнитель. Можно сказать, в этом и есть загадка великой музыки – ничто другое так не способно воздействовать на человека, на мой взгляд.

– Вы не впервые играете с оркестром Адика Абдурахманова. Насколько вам удобно работать с этим коллективам, достигнута ли легкость понимания?

– У нас очень хорошее взаимопонимание. И причиной тому два фактора: во-первых, сам дирижер Адик Абдурахманов настроен всегда на поиск и совершенствование, а это для музыканта одно из главных качеств; во-вторых, оркестр, в котором играют в основном молодые музыканты, заинтересован в открытиях. Музыканты «Классики» не пресытились, им интересно все новое. С такими музыкантами всегда приятно работать. К тому же, я люблю жанр камерного музицирования, где гораздо легче выразить свои мысли и эмоции.

– Как сложилось трио – пианистка Армине Григорян, виолончелист Карен Кочарян и скрипач Карэн Шахгалдян?

– Почти случайно. Трио имени Хачатуряна – коллектив уже не молодой, он существует с 1999 года. Основателем трио был виолончелист Карен Кочарян. Меня он пригласил, услышав мое выступление в Ереване, мы с ним познакомились на сцене. Нам понравилось играть вместе, и уже девять лет все трое довольны сотрудничеством.

– Наша публика любит ваше трио не только за виртуозность, но и за глубоко эмоциональное прочтение произведений.

– Если в музыке заложены глубокие чувства, то музыкант совершает преступление, если всего этого не видит и не делает. А поскольку мы занимаемся тем делом, которое нам самим очень нравится, то стремимся делать его хорошо. И получаем удовольствие от процесса.

– Судя по детским фотографиям, вы всегда были очень серьезным, думающим мальчиком. В каком возрасте вы поняли, что не просто виртуозно исполняете музыку, но ее проживаете?

– (Смеется). Я вам больше скажу: даже осознание того, что надо серьезно заниматься на инструменте ко мне пришло очень поздно. Наверное, годам к 20. До этого я был прекраснодушным лентяем и выезжал на своих способностях. А осознание того, что музыка – это не только ноты, но нечто большее, пришло благодаря общению с очень интересными людьми. Причем, не только музыкантами и моими замечательными преподавателями. Мне по жизни везет на интересных людей, где бы я ни находился. Правильные вещи, которые эти люди говорили, застревали у меня в подкорке и работали.

– Знаю, что вы и читаете очень много?

– Стараюсь. Считаю, что это для музыканта тоже очень важно – читать хорошую серьезную литературу.