Олег Кашин, журналист, специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ»: «Самая ангажированная газета, прочитанная сквозь фильтр, становится объективным источником информации»

6 ноября исполнится ровно два года со дня нападения на известного журналиста Олега Кашина. Резонанс произошедшего был огромен. О том, чем сегодня занимается Олег Кашин, какова роль журналистов в новейшей истории России, почему число настоящих журналистских расследований стремится к нулю и многом другом, нам удалось поговорить со специальным корреспондентом «Коммерсанта» во время фестиваля «Открытая книга», который состоялся в Челябинске и на который Олега Кашина пригласил писатель Захар Прилепин.

Раз, два, три...

– Олег, есть сегодня какие-то существенные результаты расследования по делу о нападении на вас?

– Ничем серьезным расследование не завершилось. Может быть, я льщу себе, но всерьез связываю его затухание с прошлогодней рокировкой президент–премьер, потому что расследование этого дела было неоднократным обещанием господина Медведева, а сейчас мы видим, что все его наследие, включая даже какие-то несерьезные вещи типа часовых поясов, – подвергается ревизии. И мое дело, видимо, не стало исключением. Где-то недели через три после ухода с поста президента г-на Медведева, заменили и следователя, который дело не раскрыл, но очень хорошо по нему работал. Этого другого следователя за год я видел два раза и оба раза по моей инициативе. Сейчас заменили и его. Третий следователь начал читать дело с нуля и вряд ли им вообще занимается. 6 ноября будет вторая годовщина со дня того нападения на меня. Вероятно, мне придется сделать какое-то заявление по этому поводу, потому что я нахожусь в выгодном положении по сравнению с убитыми журналистами: могу говорить, могу напоминать, что дело не раскрыто и преступники ходят на свободе.

– Ваш адвокат пытается изменить что-то в происходящем сегодня по делу о нападении?

– Благодаря адвокату я как раз и узнал, что готовится замена следователей. Потому что в последний год следственный комитет со мной не общался вообще. Адвокат предоставлен мне ассоциацией «Агора», где, на мой взгляд, работают сегодня лучшие юристы в стране по правозащитным делам. Мы с ними сотрудничали, когда я судился с Якеменко, которого обвинял, в частности, в нападении на меня. Адвокаты «Агоры» меня защищали, они же защищают, например, Екатерину Самуцевич, которую выпустили недавно из тюрьмы. Это произошло после того, как она взяла адвоката из «Агоры».

О том, какое участие в процессе защиты пострадавших или погибших журналистов принимает Союз журналистов России и нет ли желания у столичных журналистов создать альтернативный профсоюз, Олег Кашин рассказал в видеокомментарии.

«Значит, не испугались...»

– На ваш взгляд, почему такое стало возможным, ведь были другие времена?

– В нашей новейшей истории были периоды, когда журналисты значили гораздо больше, чем сейчас. Это 80-е, когда ведущие программы «Взгляд» легко побеждали на выборах в парламент и заседали в парламенте. Правда, не снискали себе там славы. Или г-н Невзоров стал депутатом Госдумы в 90-е. Я думаю, как раз основной негативный перелом в отношениях власти, прессы и общества пришелся на 90-е, когда пресса не справилась с той ответственностью, которая была на нее возложена историей. Мой любимый пример: до 1991 году на ТВ существовала телевизионная служба новостей, как бы такие независимые, альтернативные новости – популярные и очень по тем временам оппозиционные. В начале 1991 года программу эту запретили, ведущих разогнали. После августовского путча, когда победила демократия, они – запрещенные народные любимцы – вернулись на ТВ. Казалось бы, к их услугам была вся страна, они являлись тогда властителями дум и могли получить все, чего хотели. В итоге выяснилось, что Александр Гурнов захотел стать собкором в Лондоне, Юрий Ростов уехал в Нью-Йорк, Дмитрий Киселев – в Скандинавию. Оказалось, у этих людей вот такой потолок мечтаний – потолок среднего советского журналиста, который ни о чем, кроме как позировать на фоне двухэтажного автобуса в Лондоне, не мечтает. Ему не нужно быть кумиром миллионов.

– «Джинса» тоже сыграла свою роль?

– Конечно, во многом пресса сильно испортила репутацию, когда возникла культура «джинсы», культура заказных статей. В 90-е особенно, когда люди за деньги писали либо гадости о ком-то, либо заведомо хорошо о ком-то. И на доверии читателей это не могло не сказаться. Кошмарным был эпизод выборов 1996 года, когда, по выражению Леонида Парфенова, пресса и власть вступили в сговор против общества. Я думаю, что нашему поколению журналистов, для которого я уже «пенсионер» – мне 32 года, предстоит заново возрождать доверие к журналистике.

Как расценивает Олег Кашин участие журналистов в протестных акциях и почему согласился участвовать в выборах в координационный совет оппозиции – ответы на эти вопросы в следующей части видеокомментария.

Сказка про Серую Шейку

– Сегодня довольно часто оппозицию обвиняют в беззубости, в никчемности, называют «демшизой», причем, не совсем чужие люди. Как к этому относитесь?

– Номально. «Демшиза» – это, действительно, проблема. У многих есть свои комплексы и мы часто тратим время и силы на какие-то бессмысленные споры, которые даже не имеют отношения к реальности. Я тоже иногда готов покритиковать оппозицию и ничего ужасного в этом не вижу. Она тем и отличается от противной стороны, что можно спорить.

– Что может сплотить оппозицию?

– Сегодня и левые, и правые, и либералы объединены в неприятии политики действующего президента, это уже большой шаг вперед. Думаю, за постсоветские годы мы приобрели очень серьезный и гражданский, и человеческий опыт, который никуда не денется в любом случае и послужит тому, чтобы наладить лучшую жизнь в будущем.

– Сегодня в СМИ не так много глубоких журналистских расследований, хотя жанр, казалось бы, наиболее интересен и журналисту, и читателю. Почему?

– Может быть, некорректно сваливать вину на прошлое, но в те же 90-е практика журналистских расследований, почти вся, свелась к публикации каких-то «сливов» одних кланов – либо криминальных, либо силовых, либо бизнесовых, – на другие. И к журналистике это не имело никакого отношения. Сегодня, действительно, у нас почти нулевая школа настоящей журналистики расследований. Примеры таких расследований сегодня можно найти, разве что в журнале «Форбс». Это материалы о бизнесе, об истории крупных компаний и о конкретных случаях. Я прямо как художественное произведение читал «форбсовский» большой текст о том, как «Ростехнологиям» удалось взять под свой контроль АВТОВАЗ. Такие истории у нас умеют рассказывать, по крайней мере в этом журнале. И есть сегодня, как мне кажется, непревзойденная школа в Петербурге на «Фонтанке.ru». Такого издания нет в Москве, которое было бы летописцем всего криминально-политического пространства города, как «Фонтанка». По этому изданию можно изучать всю новейшую историю.

– Какие качества, на ваш взгляд, нужны журналисту для работы в этом жанре?

– Умение добывать материалы, умение писать, личная смелость и интерес к таким темам, и, конечно же, должна быть среда, в которой это востребовано, которая может прикрыть и помочь выполнять эти обязанности. Слава богу, что есть пока такие издания в России. В меньшей степени, чем «Форбс», это «Новая газета», «Ведомости».

– Все законы, принятые в последнее время, рассчитаны на то, чтобы заставить замолчать. Какие пути еще не перекрыты, что остается журналистам?

– Есть сказка Мамина-Сибиряка про Серую Шейку, которая плавала в замерзающем озере, и та полынья, в которой она плавала, становилась все меньше. Когда прорубь стала совсем маленькой, Серая Шейка вышла на поверхность льда и вступила в схватку с лисой, которая все это время пыталась добраться до утки и съесть ее. Журналисты должны сегодня описывать приближение к этому пределу, чтобы будущим историкам было по каким источникам сверять информацию.

«Не хотелось делать им подарка»

В этом видеокомментарии Олег Кашин рассказывает в своем возвращении в журналистику после многочисленных операций и реабилитации, о том, какие качества характера позволили ему вновь заняться темами, за которые он и подвергся нападению.

По принципу доктора Хауса

– Вы можете дать совет читателям на предмет, каким СМИ сегодня можно доверять? Как относиться к информации, которую читатель получает?

– Считаю, что доверять не нужно никому. Это буквально принцип доктора Хауса, что все врут. Другое дело, что важно понимать, чьи интересы в той или иной форме может представлять конкретное СМИ или данный конкретный автор, и на фоне этого делать выводы. Когда это понимаешь, то самая ангажированная и тенденциозная газета, читаемая сквозь фильтр, делается вполне объективным источником информации.

– Олег, известно, что после школы вы решили стать моряком и стали им. Не жалеете, что изменили своей первой профессии?

– Совсем нет. Мои родители об этом жалеют. Мы до сих пор спорим на эту тему. Действительно, поскольку я вырос в Калининграде, где все мужское население было моряками, это была самая престижная профессия. Ничего круче этого в нашем городе не было. Я отучился семь с половиной лет, два раза ходил через океан на паруснике «Крузенштерн» и могу сказать, уже на этом этапе понял, что мне интереснее писать о моряках, чем быть моряком. Начал писать в местную газету, потом газета позвала меня на работу, потом я окончил свой морской университет и поехал работать в «Коммерсантъ».

– Как вы оказались в бригаде Захара Прилепина и почему согласились принять участие в фестивале «Открытая книга», что за интерес встретиться со школьниками и студентами?

– В бригаде Захара Прилепина я оказался достаточно давно и даже не помню, как мы с ним установили добрые дружеские отношения, но в 2007-2009 годах мы вместе работали в журнале «Русская жизнь». Это был очень хороший журнал, который не писал о политике вообще. Для того времени это было само по себе сенсационным политическим высказыванием. Так вот, мы достаточно продуктивно работали, одно время даже снимали телепередачи для телекомпании Тины Канделаки, и потому Прилепин мне не чужой человек. Что касается таких поездок, то я всегда, когда меня куда-то зовут, приезжаю. Потому что мне интересно увидеть город глазами не командировочного, а глазами человека, которого здесь хотят услышать. И, во-вторых, в последние годы регулярно идут дискуссии, что такое новые медиа, как они трансформируются под влиянием социальных сетей или чего-то еще, и я, наполовину в шутку, наполовину всерьез говорю, что медиа – это немножко шире, чем мы себе представляем. Если я выступаю перед школьниками, это тоже медиа. Не важно, каким способом я доношу до людей информацию: пишу статью или стою на трибуне перед аудиторией. По факту я делаю одно и то же – рассказываю, рассказываю, рассказываю...

– Какие чувства вызвали эти встречи?

– Школьники просто отличные у вас, даже лучше студентов. Хотя от школьников я меньшего ожидал. Просто студентов я знаю больше. Мне казалось, что сегодняшние школьники консервативнее своих родителей, старших братьев и сестер, потому что они не застали времена перестройки и потому должны быть более дисциплинированными и зашоренными. Но здесь я этого не увидел.

Редакция благодарит за предоставленную возможность интервью с Олегом Кашиным организаторов фестиваля «Открытая книга» – Челябинский физико-математический лицей №31.