Сироты ушли на «экспорт»

Южноуральская чиновница, подозреваемая (пока в обыденном, а не процессуальном смысле этого слова. – Прим. автора) в незаконной передаче детей-сирот иностранцам, заявила, что за период ее работы количество сирот, состоявших на учете в банке данных, сократилось почти вдвое. 23 марта экс-начальник отдела опеки и попечительства министерства социальных отношений Челябинской области Анна Шмелева прокомментировала обвинения, поступившие в ее адрес: «Я хочу, чтобы в этой ситуации были действительно указаны истинные и достоверные факты и прошу не называть меня преступницей и подозреваемой, напоминаю, презумпцию невиновности еще никто не отменял». Между тем, министр социальных отношений Ирина Гехт сообщила, что во время своего ухода с должности Анна Шмелева удалила документы, находившиеся в ее рабочем компьютере.

Замечена неоднократно

18 марта управление Генеральной прокуратуры в УрФО распространило информацию о скандальных фактах, вскрытых в работе министерства социальных отношений Челябинской области: за 2010 год иностранцы усыновили 85 южноуральских детей-сирот, тогда как на воспитание в российские семьи было передано лишь семь ребят. Самое неприятное, что нашим соотечественникам не просто не показывали здоровых детей, их убеждали в том, что сироты больны.

Старший прокурор отдела по делам несовершеннолетних и молодежи прокуратуры Челябинской области Галина Воронцова объяснила, как такое стало возможным: «В анкетах ребенка, которые есть в министерстве, отражен ряд заболеваний. Когда российские кандидаты-усыновители приходят и видят их, то отказываются. А в направлении на ребенка для встречи с иностранными гражданами этих заболеваний уже нет».

Более того, в медицинском заключении, предоставляемом в суде, указанные ранее заболевания также чудесным образом не значатся или остаются несущественные.

«Я изучала отчеты иностранных усыновительных агентств, составленные, когда дети уже прибыли в иностранные государства. Там почти у всех указано: здоровье удовлетворительное, хорошее и отличное, заболеваний никаких не выявлено, – рассказывает Галина Воронцова. – Я обзванивала каждого российского кандидата-усыновителя и выясняла, что не понравилось в этих детях. Они говорили, что заболевания нас насторожили. А когда уже иностранным гражданам передали ребенка, там этих заболеваний вообще не оказалось».

По выявленным фактам возбуждено уголовное дело по статье 154 УК РФ (незаконные действия по усыновлению (удочерению) детей, передаче их под опеку (попечительство), на воспитание в приемные семьи, совершенные неоднократно или из корыстных побуждений).

В областном управлении Следственного комитета РФ фамилию фигуранта дела (пока не имеющего процессуального статуса подозреваемой или обвиняемой. – Прим. автора) не называют. Однако шило в мешке не утаишь: стало известно, что речь идет о бывшем начальнике отдела опеки минсоцотношений региона Анне Шмелевой.

Галина Воронцова отмечает, что материалы для возбуждения уголовного дела направлялись по признаку неоднократности: «Ее не один раз привлекали к административной ответственности за незаконные действия по усыновлению. На корыстный мотив мы не указываем, такие факты нами не установлены».

«Я – не преступница!»

23 марта Анна Шмелева, оказавшаяся в эпицентре скандала с усыновлением детей-сирот, собрала пресс-конференцию. Она сообщила, что функции регионального оператора банка данных о детях, оставшихся без попечения родителей, начала исполнять 1 января 2006 года. На тот момент в банке состояло 6902 ребенка, на 1 января 2011-го – 4706 детей. «За период моей работы количество детей, состоящих на учете в банке данных, а, следовательно, нуждающихся в устройстве в семью, сократилось почти на две тысячи, – поясняет Анна Шмелева. – Отмечу, что до этого в нашей области иностранное усыновление преобладало над российским. Так, на 1 января 2005 году российскими гражданами было усыновлено 169 сирот, иностранными – 196. Разница достаточно существенная – порядка 30 детей. Только после 1 января 2006 года количество сирот, усыновленных россиянами, начало расти. Более того, на момент принятия функций регионального оператора банка данных вопросами усыновления занимались порядка 25 иностранных организаций. Среди них были организации из США, проводилось независимое усыновление. Сегодня этими вопросами занимаются около 12 иностранных представителей, и нет ни одного независимого усыновления, при котором возможны незаконные действия. Именно региональное минсоцотношений, вопреки требованиям российского законодательства, наложило табу на усыновление гражданами США, и это произошло до гибели ребенка в Америке. Мы своевременно приняли меры, чтобы обезопасить детей».

Несмотря на предпринятые шаги, в 2009 году в США от побоев скончался Иван Скоробогатов, усыновленный в Челябинской области. Дело вызвало широкий международный резонанс. «Я подчеркиваю, что этот ребенок был усыновлен в 2001 году, то есть до моего прихода на должность регионального оператора банка данных о детях, и никакого отношения к его гибели, наверное, к вашему сожалению, я не имела, – говорит Анна Шмелева. – Отчет должен был быть представлен в 2003–2004 году, задолго до моего прихода, мы показывали отчеты и ничего не скрывали. В них было признано, что усыновление успешное, но не мной эти слова были придуманы».

Анна Шмелева также прокомментировала сообщение управления Генпрокуратуры. Экс-чиновница заявила: распространенные данные том, что за прошлый год в российские семьи попали лишь семь южноуральских детей-сирот, не соответствуют действительности. По ее словам, их было 197.

Прокурор Галина Воронцова нам пояснила: «Семь детей – это только те, которыми занималось министерство социальных отношений. У нас еще органы опеки ведут российское усыновление. Ими всеми вместе, конечно, было передано на усыновление больше детей».

Статистика работы отдела Анны Шмелевой, по данным прокуратуры, именно такова: семь ребятишек от них попали в семьи наших соотечественников и 85 детей были переданы иностранным родителям. Являются ли эти факты преступлением и, если да, то кто в нем виновен, – предстоит выяснить в ходе следствия.

Анна Шмелева представила журналистам подробный отчет о своей деятельности с 2006 по 2011 годы. «Сократилось количество детей, находящихся в банке данных, в домах ребенка и детских домах, больницах. Сегодня нет ни одного ребенка, который бы находился в медучреждении более одного месяца без веской причины», – подчеркивает она.

Экс-чиновница призналась на брифинге, что не понимает, откуда взялась противоречивая информация. «Я надеюсь, будет проведено объективное расследование фактов, которые сегодня выложены на сайте Генпрокуратуры по УрФО и в СМИ. Я хочу, чтобы в этой ситуации были действительно указаны истинные и достоверные факты. Прошу не называть меня преступницей или подозреваемой, презумпцию невиновности еще никто не отменял, – говорит Анна Шмелева. – Пока в отношении меня не вынесено никакого определения о возбуждении уголовного дела, не определен статус». Анна Шмелева пообещала прокомментировать решение суда даже в том случае, если ее признают виновной в тех или иных ситуациях. «Если я не виновата, то буду отстаивать свое честное имя в судебном порядке и добиваться официальных извинений за понесенный мною моральный ущерб», – добавила Анна Шмелева.

Досье на ошибки

Нынешний министр социальных отношений Челябинской области Ирина Гехт рассказывает, что, начиная с мая прошлого года отмечался поток жалоб, поступающих на сайты министерства, губернатора и даже президента. «На самом деле ряд вещей подтвердился, и это было связано с ведением журнала учета кандидатов, где допускались исправления, не были выдержаны сроки постановки на учет, – поясняет Ирина Гехт. – У меня есть подборка документов: два административных правонарушения со штрафом четыре тысячи рублей, судебное решение в отношении граждан Германии, которым было отказано в постановке на учет. Я считаю, что каждый человек имеет право на ошибку, но когда ошибки носят системный характер – это повод предложить человеку уволиться. И Анне Александровне было предложено уйти по соглашению сторон. Покидая свой пост, она уничтожила все документы, находившиеся в компьютере. У нас составлен соответствующий акт».

Ирина Альфредовна сомневается, что рост доли российского усыновления является личной заслугой Анны Шмелевой. «Говорить о том, что это все сделала Анна Александровна – тоже перебор, работала система, – считает министр. – Анна Александровна работала с документами, всем остальным занимался отдел семьи. Школы приемного родителя – это колоссальная работа также системы в целом. Личной заслуги в том, что российское усыновление растет, я бы ей как руководителю не стала приписывать. На этот процесс повлиял ряд факторов, в частности, принятые меры социальной поддержки, государственная политика».