И вам не хворать!

По осени город чихал всегда. Чихнет себе, скажет: «Будь здоров!» и живет спокойно до следующей бациллы. О подлинных размерах катастрофы город узнал только из воскресных теленовостей.

– Не пронесло… – скорбно сказал с экранов юный репортер с трагическим взором.

И камера в подтверждение дала долгую панораму старого кладбища.

Все знали, что хоронить там перестали еще в гражданскую. Но юноше в городе верили – он всегда правдиво показывал что-нибудь сгоревшее, рухнувшее, лопнувшее… Считался в авторитете по напастям.

Впрочем, первым буревестником был не он, а его родной печатный брат – с заголовком «Он пришел убивать!» на первой полосе. Но масштаб аудитории! Никакого сравнения с тиражами местных газет, даже вскладчину. От воскресного эфира увяла и съежилась та первая полоса вместе со своим приоритетом.

Правда, на телевидении знали термин «позитив», и потому репортаж закончился оптимистично: оказалось, что уже летит самолет с лекарством, которое вот-вот изобретут. А унылую перспективу кладбища уравновесили панорамой какого-то коридора веселенькой больничной расцветки, где врачи что-то кололи доверчивым социально незащищенным категориям.

Выпуск новостей еще шел, когда в аптеках закончились марлевые повязки.

В эфир срочно дали познавательный сюжет с местной фабрики Pampers@Pampers. Главный технолог заверил, что каждый сам может легко внести мелкие поправки в изделие. И даже показал как. Забрезжила надежда, что до самолета город худо-бедно дотянет.

А вот сюжет про достижения фермера Хренова в свиноводстве в эфир пустили явно зря, как показали последующие события. Попал он в программу по явному недомыслию редактора. Каковое и было поставлено ему в вину при увольнении. И хорошо еще, что не умысел.

Забегая вперед, скажем, что потом-таки пытались обвинить в злом умысле средства массовой информации как печатные, так и не. Но обвиняли те, у кого всегда во всех бедах виновата свободная и честная пресса. Поэтому им не очень поверили. А когда по запросу депутатов посмотрели гонорарные ведомости, совсем стало ясно, что обвинения – сплошной вздор, ведь кто в здравом уме станет злоумышлять за такие деньги.

Но вернемся к естественному ходу событий. Ежечасные сводки с фронтов борьбы с бациллой, подкрепленные мудрыми советами и предостережениями, быстро дали эффект вполне предсказуемый.

Первым отреагировал рынок. Следом за марлей с полок исчезли ситец, сатин и даже залежалая с семидесятых ткань «Турист».

Пропали также корейка, шейка, ножки и другие подробности свиного тела. Но пропали уже в другом смысле. То есть уж так пропали, что не спасали дело ни раствор марганцовки, ни уксус, ни непрозрачная упаковка.

Опустели склады Pampers@Pampers. Зам по сбыту сначала переживал за размеры XXL и выше – втюхать удалось только пару упаковок в федерацию сумо. Но потом к складам потянулась вереница грузовиков со сплошными бубликами в номерах. А зам не только получил огромные премиальные, но и зажилил немножко из отката.

С экрана выступали по текущему моменту различные специалисты по борьбе – как с вирусами, так и с населением. Вероятно, полагая, что если уж впереди маячит паника, то главное – вовремя этот процесс возглавить.

Выходило, правда, корявенько.

В передаче «Лицом к населению» памперсы в половину экрана выглядели как-то неубедительно. А явный плагиат с отважным поеданием свиной рульки перед камерой ничего не дал, кроме всплеска почти классовой неприязни.

Да и указания издавались какие-то с перегибами. По хлебу еще ничего, а вот по зрелищам... Онегин-то с Ленским приспособились, Спартак с Крассом тоже хоть и задыхались, но прыгали, а в духовой группе был явный саботаж: тромбоны и флюгельгорны отказывались дуть через три слоя даже под угрозой увольнения. Да и в публике крики «Браво!» выходили глухо, а «Бис!» не получались вовсе.

Порадовала энтузиазмом городская молодежь из кадрового резерва. Не просто поддержали, но даже с огоньком и задором. Ходили строем с кричалками: «Настоящий патриот закрывает марлей рот!». Пришлось, конечно, сверху слегка урезонить насчет перегиба с расцветкой повязки.

Призывали сверстников уважать партнера, не снимая марли. Но вскоре лидер левого крыла движения и активистка из правого сами были застуканы за этим делом с голыми ртами, что дискредитировало идею.

С населением постарше было хлопотнее. Например, когда женщина-трибун сказала с экрана, что теперь священный долг каждой матери – шить повязки, многие, как всегда, недослышали и недопоняли. Натурально, перепугались и кинулись – кто на молебен, кто возвращать сына из подпола в армию, а кто и на главную площадь, где ушлые люди уже запустили из репродукторов: «Вставай, страна...» и «Это есть наш последний…».

А дальше уже и вовсе ни в какие ворота.

В кукольном изъяли из репертуара спектакль «Три поросенка»…

От шахматистов потребовали убрать с доски клетку «аш-один»…

В милиции резко выросло количество заявлений от граждан, которым соседи злостно пускали вирусы через розетку…

Всегда отличавшиеся трезвым умом сантехники теперь видели – и даже ловили вместе с санитарами – бациллу в ермолке, которая не давалась в руки и хрюкала…

Усилиями художников, ранее раскрасивших Штирлица, Винни-Пух в мультике после слов «Будь здорова, Сова!» надевал на нее повязку. Надо ли говорить, что Пятачок из мультика вовсе исчез. Следом пропал с экранов и Хрюша…

Зато воспрянули духом ранее репрессированные птицы. Последние пару лет они старались лишний раз вслух не чирикать. Теперь же, когда обвинения сами собой сошли на нет, в птичьих головах возникли надежды на полную реабилитацию и даже на извинения. В местах массовых скоплений пернатых раздались петушиные крики о подлинных виновниках и прочий экстремизм. А гусь публично отрекся в печати от дружбы со свиньей…

Есть, кстати, версия, что именно он подстрекнул массы спасти город походом с марлевыми хоругвями на село, где горожане при активном содействии местных раскатали по бревнышку свиноферму. Хренов с остатками поголовья бежал в леса…

В элитном гуманитарном лицее №1347 был безобразно сорван новогодний утренник. Дети рыдали, мамы визжали, а папы в углу сцены молча и страшно били ногами розовую хавронью, которая, тщетно пытаясь спастись, отчаянно кричала, что она заслуженный артист ТЮЗа Колокольцев, а чихнула, потому что костюм год не был в химчистке. Потом всем было немножко стыдно…

Потом… Впрочем, зачем ворошить все. С кем не бывает затмений.

Главное, что за зимой неизбежно приходит весна, а там и лето. Историки потом напишут: самолет прилетал, но уже грело солнышко, колоться не захотелось, и он улетел обратно, а за груз всяко было заплачено авансом.

С первой травкой вернулся из зимних схронов к мирной жизни партизанский отряд им. Наф-Нафа и под руководством упорного Хренова ферму отстроил заново.

Так все и успокоилось. Даже Хрюше обещали оплатить вынужденный простой.

…Правда, поговаривают, что те, от которых прилетал самолет, как-то нехорошо стали поглядывать в сторону тушканчиков. И появилась публикация, что недалеко видели мелкого самца в соплях и с температурой. А скорбный юноша, якобы, загодя отснял панораму изрытого норками пригорода. Но это уж наверняка безответственное вранье.

Александр ЧУМОВИЦКИЙ, специально для Chelyabinsk.ru
(Только без паники: это от названия безобидной речки под Вяткой такая фамилия. – Прим. автора).