Миасский концерт на хребте Нурали

На Нурали идти не хотелось. Уделять драгоценные первомайские выходные горному хребту, который можно обойти за два дня, мне казалось совершенно нецелесообразным. Но Света Якупова, известный челябинский фотохудожник и моя давняя знакомая, была настойчива: «Пойдем, там сейчас море подснежников!».

Аргумент, конечно, убийственный. Из всех моих знакомых только Светлана способна бросить все дела и поехать на край света фотографировать цветущий куст волчьего лыка или что-то в этом роде. Я стала вспоминать, когда видела в последний раз подснежники, – и не вспомнила. Значит, решено – едем на Нурали.

Хребту повезло – он сохранил исконное тюркское название. Нурали переводится как «божественный свет». Была там дважды, и могу с уверенностью сказать: невозможно придумать для этого места более точного топонима. В октябре 2006 года мне посчастливилось увидеть там уникальное явление – круглую (а не дугообразную, как обычно) радугу. Солнечные лучи отразились в плотном облаке тумана, обрамив тень от маленькой сосенки, также отброшенную на туман.

Для челябинских краеведов Нурали представляет особый интерес, поскольку именно оттуда берет истоки река Миасс. У челябинцев эта речка ничего, кроме негатива, не вызывает, поскольку к нам она приносит мутную, испорченную антропогенной деятельностью, воду. А вот на Нурали Миасс совершенно другой, об этом речь впереди.

Эти горки любят спортсмены, поклонники спортивного туризма, велосипедисты и байкеры. Дело в том, что рельеф хребта совершенно нетипичен для уральских гор. Несмотря на небольшую (700 метров и ниже) высоту, Нурали напоминает серьезные горные склоны Азии за счет большого уклона и отсутствия деревьев. Здесь можно отрабатывать спуск и подъем, что пригодится для штурма больших перевалов. Лыжники летом выполняют на горных склонах имитацию конькового стиля, тренируя мышцы ног и дыхательную систему. А для велотуристов Нурали – просто рай. Вдоль всего гребня хребта можно проехать на велосипеде без особых усилий.

Одно плохо: добраться до Нурали, если нет машины, довольно сложно. Электричкой до Миасса, а потом рейсовым автобусом до деревеньки Верхний Иремель. Автобус ходит два раза в день – утром в 7:00 и днем в 15:00. Время крайне неудобное. Мы предпочли взять в Миассе такси, и поездка из Миасса в Верхний Иремель обошлась нам в 450 рублей.

От Верхнего Иремеля до гор – четыре часа ходу. В горах абсолютно сухо. Речки даже весной остаются маленькими ручейками, так что резиновые сапоги, а уж тем более болотники, можно было не брать. Не пригодились нам ни пила, ни топор. Сухих сосновых веток можно набрать в любом перелеске. Если соберетесь на Нурали, возьмите вместо этих ненужных вещей пишущий MP3-плеер и крем от загара. Лучиков солнца, прорывающихся сквозь снежные тучи, нашей коже вполне хватило, чтобы обгореть. Что касается диктофона, о нем вспоминаешь, когда слышишь весеннее пение птиц, знакомых и незнакомых. Над вершиной заливается жаворонок, в перелесках на рассвете подают голоса куропатки и глухари.

Нам крупно повезло: по пути встретился грузовик, мы залезли в кузов и на халяву доехали почти до самого конца хребта. Используя выпавшую удачу, решили разбить Нурали на два кольца. Первая ночевка прошла в клоповьей рощице. Эти пахучие насекомые лезли отовсюду. Мне довелось наблюдать забавную сценку: пятеро муравьев затаскивали клопа в свою норку. «Что ж, клопы – все-таки не клещи», – успокаивали мы себя, терпеливо вылавливая их из супа и чая.

С водой на Нурали трудновато. Есть маленький ручеек, который осенью вовсе пересыхает. А у нас – пятилитровая бутылка на два приема пищи. Оставив лагерь, мы пошли бродить по окрестностям и тут к своей радости обнаружили речку. Я искренне верю, что это и было начало Миасса. Он не журчал, а пел, и это пение было очень похоже на звук перкуссии или колокольчиков. Огромная твердая льдина намертво приросла к одному из берегов. Она подтаивала не сверху (солнца в овраге почти нет), а снизу. Тысячи капелек разновременно падали в воду с ледяного потолка. Не сговариваясь, мы присели и в полной тишине стали слушать этот миасский концерт. Вот когда я пожалела об оставленном дома диктофоне! Впрочем, вряд ли запись была бы похожа на оригинал.

Увидеть подснежники мы не надеялись: слишком холодно, снег и ветер. Но их было море. Если быть предельно точным, цветы, растущие на Урале, называются сон-трава. Очень похожи на настоящие подснежники в средней полосе России. Мы встречали цветки сон-травы в разных видах: поодиночке, парами, букетами. Белую, сиреневую, иногда с лепестками, чуть «поржавевшими» от мороза.

Снег сыпал все время. То мелкой крупой, то крупными белыми хлопьями. Падая на прошлогоднюю бурую траву, он таял, и клубы пара поднимались над полянами. Напитавшись долгожданной влагой, к трем выходным на 9 мая склоны наверняка покроются нежной зеленью.