Драматическая отставка

Художественный руководитель Челябинского театра драмы Владимир Гурфинкель не согласен с претензиями, высказанными в его адрес Министерством культуры Челябинской области. Об этом он заявил челябинским журналистам, собрав их на специальной пресс-конференции. Напомним, что Владимир Гурфинкель, проработавший в этой должности три года, написал заявление об увольнении по собственному желанию. Произошло это, после того как 11 января на собрании в Челябинском академическом театре драмы были высказаны претензии труппы к художественному руководителю.

По словам министра культуры Челябинской области Владимира Макарова, уход худрука не стал сюрпризом. В театре прошла ревизия, результаты которой оказались неудовлетворительными: накопилась кредиторская задолженность на 4,5 миллиона рублей, недовыполнен план по продаже билетов на 2,5 миллиона. «После постановок самого Гурфинкеля «Поминальная молитва» и «Чужой ребенок» в театре больше ничего интересного не происходило, – заявил Владимир Макаров. – В творческом плане ситуация становилась все хуже и хуже, театр стал терять аудиторию. Мы высказали свои претензии Владимиру Львовичу, и сразу после этого он сообщил о своем уходе. Честно говоря, в министерстве все вздохнули с облегчением, потому что по контракту Гурфинкель должен был работать еще два года».

Обвинения в неэффективном расходовании финансовых средств способны не просто опорочить человека, но и привести его на скамью подсудимых. Обоснованны ли они – вот первый вопрос, который волновал представителей прессы.

– Если судить по данным того же областного министерства культуры, то показатели нашего театра вполне неплохи, – говорит Владимир Гурфинкель. – Планы по количеству спектаклей и по кассовым сборам в этом году мы перевыполнили. Конечно, у театра есть долг перед бюджетом 4,5 миллиона рублей, но и у других учреждений культуры Челябинска долги не меньше. План по привлечению зрителей мы тоже выполняем, как и все государственные театры – в среднем челябинские зрительные залы заполнены на 70–80%.

Если же мне ставят в вину «чрезмерные» расходы на аренду квартир для актеров, на приглашение столичных и зарубежных режиссеров, хореографов, художников, то могу ответить, что все это – реализация той пятилетней программы развития театра, которую я составил, принимая художественное руководство театром, и которую одобрило руководством области. К сожалению, многие обещания остались невыполненными. Так, на 85-летний юбилей театра нам не выделили ни копейки. Сокращались и расходы на постановки. Поддержка театра осуществлялась в основном на словах.

Что касается творческих претензий, достаточно вспомнить, что на всех последних областных театральных фестивалях спектакли нашего театра не оставались без наград: «Поминальная молитва» и «Чужой ребенок» в свое время были признаны лучшими спектаклями, «Самоубийство влюбленных на острове небесных сетей» отмечено призом за лучшую сценографию. На последнем по времени фестивале занятые в «Зеленой зоне» мастера сцены Леонард Варфоломеев и Марина Меримсон были награждены призом «За лучший дуэт».

– И все же в труппе есть люди, недовольные положением в театре. Чем вы это объясняете?

– Эта труппа создавалась в течение 30 лет по совершенно иным принципам. Конечно, с приходом нового человека неизбежно появились те, кто не принял ни моего стиля руководства, ни новых творческих задач. Да, я иногда бываю эмоционален, резок, но мы ведь работаем не на материальном производстве: в театре все основано на эмоциях, на субъективном восприятии. И когда недовольным указывают на главную причину их несчастий – «плохое художественное руководство», они с удовольствием поддерживают все обвинения.

Однако не все восприняли последние события с радостью. У многих актеров и других работников театра настроение подавленное. Уходить на таком эмоциональном фоне очень больно и обидно, но иного выхода я не вижу. После того, как министр культуры области говорит, что «с удовольствием подпишет мое заявление об уходе», мне ничего другого не остается. Но молчать я не могу, поскольку это вопрос чести.

– Были у вас планы улучшения финансовой ситуации в театре?

– Конечно. Мы стали реже выпускать новые спектакли, была продумана схема активизации работы со зрителем, чтобы привлечь в театр больше новой публики. Разумеется, были и ошибки, но я считаю, что мой главный принцип ошибочным не является – театр не должен быть коммерческим учреждением. Искусство и коммерция – разные вещи. Во всех цивилизованных странах театр не является самоокупаемой структурой. Государство считает поддержку национального театра одной из главных своих задач. У нас, к сожалению, не так. А когда мы обращаемся даже не с требованием, а с просьбой в вышестоящие инстанции, это почему-то вызывает отрицательные эмоции. Я имею в виду письмо губернатору области, где мы просили обратить внимание на выделение грантов и субсидий для театров, поскольку из обещанных на различных мероприятиях денег мы пока не получили ничего.

– Каковы ваши планы на будущее?

– Честно говоря, я сейчас просто не в силах строить планы. Здесь я оставляю шесть моих спектаклей – это словно шесть детей. Уже возник круг близких и любимых людей. Оставлять все это ужасно больно, и потому хочется только вернуться домой, в Петербург. А затем придет время отвечать на новые предложения, которые поступали и поступают мне регулярно.

Кто возглавит драматический театр, пока неизвестно. В министерстве культуры предпочитают не торопить события и найти наиболее подходящую кандидатуру.