Игры доброй воли

В старые добрые времена в Советском Союзе существовала замечательная традиция распродажи залежалого товара: дефицит с нагрузкой. Помните, друзья? Хочешь Агату Кристи – купи в нагрузку собрание сочинений Брежнева. Хочешь чулочки новые импортные – купи с ними синтетическую пижаму 84-го размера (только «Волгу» зачехлять и сгодится). Даже в кино, помню, эта практика была – показывали крутейший по тем меркам боевик про «крокодила» Данди, а дополняли его какой-то часовой идеологической документальной хмарью про тяжелое положение народа в Буэнос-Айресе. Причем фильма эта проходил как киножурнал. Народ просто вешался в ожидании Данди...

Кто-то из шутников тогда острил: вы бы еще билеты на поезд продавали с нагрузкой! Хочешь ехать в Москву – езжай до Тулы, хочешь в Тулу – до Белебеево. Без нагрузки только на БАМ. Ну, и на Колыму.

Нынче, слава Богу, славные эти времена миновали, и кусок колбасы можно уже купить без трехлитровой банки горчицы в придачу. Но ностальгической волной меня обдает периодически – остались, остались на земле нашей места, где продолжают торговать с нагрузкой! Правда, нагрузку теперь сделали как бы незаметной. Не догадались еще, о чем я говорю? Да о том же, о чем когда-то шутили: о железной дороге.

Ну, что касается проводников, которые самовольно включают в стоимость постельного белья цену не всегда нужного пассажиру чая, – молчу. Проводники тоже люди. Им эти сто пакетиков на вагон распространить надо любой ценой. Они даже не пускают с верхней полки на нижнюю перелечь, если у них чай не купили. Затаивают обиду на весь путь. Честное слово, сам свидетель. Я уж теперь, наученный горьким опытом, беру чай и молчу. Еще и кофе потом прошу. Я верхние полки не люблю. Приходится подстраиваться под систему «услуга с нагрузкой».

А вот что касается непосредственно продажи билетов – все очень просто. Подхожу к кассе, покупаю билет, и вместе с ним, между прочим, мне выдают страховой полис добровольного страхования пассажиров. Двадцать рубликов включены в цену, названную кассиром. Я доброй воли застраховаться вроде бы не изъявлял, об этом и сообщаю кассиру. Она отвечает:

– Ну, я уже пробила.

То есть, она пробила и думает, что я на это забью. А я старикашка въедливый и настойчивый; что не по мне, так удавлюсь, а не отстану.

– Но я же его у вас не просил! Страхование по доброй воле!

– Ну, что вам, двадцать рублей жалко?

Железный аргумент. Представляете, на рынке вам незаметненько так подкладывают к купленным апельсинам лук, берут за него лишние двадцать рублей, а когда вы это обнаруживаете, спрашивают: вам что, жалко?

Я понимаю, что кассиры в этой ситуации крайние, у них, скорее всего, приказ или план по продаже (как у проводников с чаем). Но тогда возникает вопрос: а не нарушаются ли подобным планом мои потребительские права?

Мне двадцати рублей не жалко. А кому-то, может, и жалко. Но ведь въедливых-то единицы. Мало ли что там за зеленый листочек впихивают? Надо, так возьмем! С одного двадцать, с другого двадцать, с вагона двадцать, с поезда двадцать – эх-ма! А тут еще автобусный вокзал к идее подключился. Пусть у них сумма страховки трехрублевая, но ведь и тут никто не спрашивает: вам надо или нет? И листочек с меленьким таким шрифтом – сразу и не разберешь, что всучили. А начнешь возражать – схлопочешь: самый, мол, принципиальный? Шапка вон дорогая на башке, а туда же – три рубля зажал.

Может, в магазинах ввести начинание осталось? На дно каждой баночки с йогуртом приклеивать полис добровольного страхования от вероятности подавиться этим йогуртом. И брать с каждого покупателя на рубль дороже. А начнет возмущаться – перевернуть баночку и показать: о твоей, балда, жизни хлопочем, разуй глаза! И штрафовать продавцов, если они не убедят покупателя взять йогурт с этой наклеечкой.

Вот будет страховой бизнес! И никто, судя по всему, не сумеет прикопаться... Желающие попробовать есть? Выручку поделим.