Тишину леса нарушает встревоженный лай собаки. Следом слышим суетливый топот — овечки разом перебегают в дальний угол загона. Но испуг быстро сменяет любопытство: они вытягивают свои шеи, чтобы увидеть, кто пришел.
— А что вы хотите, они людей тут месяцами не видят, — с улыбкой объясняет нам хозяин кордона «Савелькуль» в Ильменском заповеднике Шайхетдин Нигматуллин, предложивший называть его просто Сашей.
Девять лет назад Саша вместе с женой сбежал в лесную глушь и теперь живет в окружении дикого леса, чистейших озер и гор. За это время семья создала там уютный тихий уголок и даже не представляет сейчас жизни где-то за его пределами. Съемочной группе 74.RU с трудом, но удалось уговорить хозяина кордона показать, как он живет и работает вдали от людей. Подробности — в нашем репортаже.
В 1920 году декретом Владимира Ленина Ильменские горы в Челябинской области были объявлены минералогическим заповедником. В 1935 году Ильменский государственный заповедник был преобразован в комплексный, для сохранения и изучения не только минеральных богатств, а также флоры и фауны. Территория заповедника — 303 квадратных километра. На ней расположены 30 озер, но 85% территории занимают леса. Учеными заповедника здесь отмечено 138 видов мхов, более 170 — грибов и 478 (!) видов водорослей. Весь заповедник разделен на 22 квадрата. На каждом построен кордон для государственного инспектора и его семьи. Входной точкой для туристов является музей заповедника, построенный в 1936 году в Миассе.
Вместо ружья — умение договариваться
Чтобы попасть на кордон к Саше, мы полчаса ехали по лесу на УАЗике. Дорога петляла между огромных сосен и камней причудливой формы. Поднималась то вверх, то уходила вниз под резким углом. В общем, с непривычки в машине здорово укачивало.
О своей прошлой и настоящей жизни Саша говорит неохотно, на все вопросы отвечает искренне, но односложно (возможно, сказываются, долгие годы уединения в лесу). А вот о природе и работе он говорит много и с удовольствием.
— Хорошо, что лето в этом году выдалось засушливым, иначе в низинах были бы непроезжие болота, — отмечает Саша.
Помимо ухабистой дороги здесь осложняют путь шлагбаум и другие заграждения, установленные для непрошенных гостей.
Госинспекторам запрещено носить с собой ружье или хранить его на кордоне. Поэтому главное оружие Саши — информационные таблички и умение находить общий язык даже с самыми влиятельными туристами.
— Самая ближняя точка к кордону — база «Сфера» Владимира Викторовича Мякуша (бывшего председателя Законодательного собрания области — Прим. ред.) на озере Теренкуль. Сейчас там его сын [руководит]. Меня все знают и правила тоже. Если кто забывает — вот, — Саша показывает на объявление о запрете посещения территории, которые он постоянно обновляет. — Беспредельщиков, заезжающих на квадроциклах, снегоходах, практически не бывает. А вот гуляющих с озера много. Всех разворачиваем.
Но в выходные без нарушителей всё равно не обходится — им Саша выписывает протокол об административном правонарушении. Штраф — 4 тысячи рублей. Нарушителей госинспектор ловит и в лесу, и на воде. Но об этом — чуть позже.
«Раз приехали, то уже всё»
Местечко выглядит очень уютно — смешанный лес, а за ним — гладь озера Савелькуль. Кордон с виду напоминает обычный деревенский дом с наличниками и воротами. На входе — колокольчик, как память о молодости на Военно-морском флоте.
— Три года в погранвойсках, на флоте отслужил. Учился сначала в Анапе, потом попал на Камчатку. А после 30 лет отработал в «Уральской кузнице» в Чебаркуле. Но меня всегда тянуло ближе к природе. И не меня одного — нас здесь трое, — показывает на фотографию в рамке, на ней компания мужчин в тельняшках в лодке посреди озера. — Каждый год собираемся и отмечаем — традиция такая.
Саша ведет нас по кордону и говорит о жене, что везде «есть ее женская рука». И вообще, именно она мотивировала его поехать жить в заповедник. Хотя в первый день увиденное ее шокировало, и уже ему пришлось уговаривать ее остаться.
— В 2015 году освободился этот кордон, и она мне: «Давай поедем-посмотрим!». Напекла пирожков, чтобы посидеть, пообщаться [c госинспектором, который уходил на пенсию]. Заходим в дом, а там — черно всё, он сидит и курит прямо в доме. А мы некурящие, и она как вылетит оттуда с большими глазами. Но уже я ей сказал: «Раз приехали, то уже всё». Она прислушалась и посмотрите, как всё сделала.
Саша работает в лесу безвылазно, а его жена часто бывает в городе. Она — заведующая столовой в Чебаркуле. Два дня там, два — здесь, на кордоне. Поэтому «ее владения» хозяин показывает без нее.
Саша отвечает в домашнем хозяйстве за овечек, куриц, индюков. В первое время он держал на кордоне и лошадей, но потом решил сократить число домашней скотины — слишком хлопотно.
Небольшие огороды, а также птиц (в основном куриц) держат многие семьи на кордонах в заповеднике. Так, объясняет Саша, легче прожить на скромную по меркам города зарплату. У государственного инспектора она редко превышает 30 тысяч рублей в месяц. А еще здесь нужно быть человеком «с руками» — уметь наколоть дров, почистить двор от снега, покосить траву, а еще важнее — починить технику. У Саши она в основном своя — снегоход «Буран», мопед, УАЗик, несколько лодок для передвижения по озерам. Заповедник дает только топливо — 50 литров в месяц.
— Многие, и я, в том числе, работаем на энтузиазме. А как по-другому? — задается вопросом Саша. — Поэтому и создавали здесь красоту, чтобы душа радовалась. Как приехали, всё покрасили, деревья сухостойные — на дрова. Рядом посадили пихточку, малину. Я же из деревни и знал, что наведу здесь порядок, жить в разрухе — это не про меня. И в квартире в городе теперь — тоже (смеется). Мы же всю жизнь прожили в Чебаркуле, в квартире. А сейчас, может, раз за месяц выезжаю, и жить в городе уже точно не смогу. Быстрее сюда, назад.
До «заповедной» работы Саша с женой ездили в отпуск, бывали на турецких курортах. Сейчас это воспринимается ими как другая, перевернутая страница жизни.
— У нас даже график работы другой, не как у всех — один выходной на неделе: понедельник, вторник или среда. А в выходные — самая работа. Отпуск есть, дают нам его только зимой. И то, куда ты отсюда уедешь, на кого оставить хозяйство? — с непониманием отвечает госинспектор на наш вопрос об отпуске где-то за пределами заповедника.
Но всё же проблема с тем, на кого оставить созданное хозяйство не на время отпуска, а лет через 10, понемногу начинает беспокоить Сашу. У него с женой четверо детей: три сына и одна дочь. Почти все выбрали военную службу.
— Один сын недавно приехал с СВО в отпуск, на 10 дней. Нравится ему здесь, и я его уговариваю, может, он потом будет здесь работать вместо меня.
«Представляете, если заповедника не станет?»
Саша в свои 60 лет не выглядит на этот возраст и до пенсии, если на него взглянуть, ему еще лет 10–15 точно. В гору, на которой находится вышка для наблюдения в пожароопасный период, он заходит легко, в отличие от нас, горожан с сидячим образом жизни.
— В один день у нас обход по маршруту в 9 километров, на следующий день — другой маршрут. Всё, что видим, записываем, — показывает он книгу с отчетами. — Упало дерево на дорогу — надо убрать. Фотографируем, отсылаем руководству. Так с каждым деревом, это же особо охраняемая природная территория! Не говоря уже о нарушителях и протоколах.
Но основные события — природные. Выпал первый снег, встал лед на озере, появились «флажки» на березках — то есть первые желтые листья — и десятки других наблюдений.
Обход территории часто проходит через самую высокую точку кордона. На ней находятся вышки для наблюдения.
В выходные, особенно в такие жаркие, как этим летом, все госинспекторы дежурят на воде. В зоне ответственности Саши — два озера, которые только частично заходят на территорию заповедника. Там нарушителей больше всего.
— Очень много людей приезжает на Бараус, на Большое Миассовое. Рыбачат, встают с палатками. Лодок — тьма! — говорит сотрудник заповедника.
На обоих озерах границу заповедника по воде Саша обозначил буями. У берега — предупредительные аншлаги о запрете посещения. Но желающих найти свободный берег много, как и работы у хозяина кордона.
— Это сейчас вы проехали спокойно, а в выходные здесь машин стоит в три ряда вдоль дороги, по 200 машин приезжает! И палатки-палатки, — описывает Саша типичный уик-энд на озере Бараус. — Но залетают и на территорию. Объясняешь: «Видели плакаты?», а они в ответ: «Тебе что, жалко, мы же ничего не делаем». Ты снова им: «Ребята, у вас вот есть работа, и у меня есть». Это же особо охраняемая природная территория. Вы представляете, что будет, если заповедника не станет? Это ужас будет: все берега в бензине, мусоре. Мы это всё кончаем просто.