Москва «Лоэнгрина» сиротой не признала

28 февраля оперой Вагнера «Лоэнгрин», поставленной в Челябинске, открылся главный театральный фестиваль России – «Золотая маска». Зал «Новой оперы» в Москве, на сцене которой наша труппа работала впервые, был полон. Говорят, лишние билетики спрашивали еще на подходе к театру.

Можно предположить, какой ажиотаж в столице вызвало само название спектакля. В России боятся ставить Вагнера, москвичи решаются на это раз в 20 лет, часто приглашая на этот подвиг постановщиков-варягов. А тут молодой дирижер и худрук провинциального театра с открытым забралом пошел на «Лоэнгрина» – исполняется-то золотая европейская классика не абы как, а на немецком языке.

«Возможно, многие шли посмеяться: что там могли сделать в провинциальном городе, замахнувшись на Вагнера? – рассказал Chelyabinsk.ru главный дирижер и художественный руководитель Челябинского театра оперы и балета Антон Гришанин. – В любом случае, само название вызывало интерес. Но, когда зал после спектакля встал и долго аплодировал, думаю, это заставило самых закоренелых пессимистов по-иному посмотреть на наш театр».

Московская пресса много жестче, чем сама столица, уж она-то точно никаким слезам не верит. Но, судя по публикациям, и театральные критики не ожидали подобного результата.

«Труднее всего было предположить, что в Челябинском оперном театре, который даже среди региональных не занимает первых строчек, вдруг замахнулись на Вагнера, – пишет Марина Гайкович в «Независимой газете». – Тут и солисты нужны убийственно крепкие, и оркестр большой (количество партий скрипок до дюжины доходит!), и дирижер – харизматичный титан, способный собрать, научить, заразить, воодушевить и т. д. Челябинская постановка выглядела бы как акт неслыханной дерзости, если б не результат...».

Критики отмечают достойную работу режиссера и художника Андрея Сергеева, который «был стеснен в средствах на декорации» или, как пишет Сергей Ходнев в «Коммерсанте»: «Постановка московского режиссера Андрея Сергеева как будто бы и не претендует на то, чтобы быть спектаклем в полном смысле. Это, согласно официальной формулировке, «концертно-сценическая версия». На неофициальном языке предыстория этой самой версии сводится к тому, что средств на полноценный спектакль не дали и нужно было сотворить что-то совсем малобюджетное, вроде концертной версии, но с мизансценами».

Удивлены результатами труда дирижера Антона Гришанина, которому «пришлось довольствоваться силами местных солистов (впрочем, может быть, он и не хотел пользоваться услугами приглашенных)», и работой художника по свету Андрея Потапова, который «дает то романтическую дымку, то зловещие огненные всполохи, то мистическую пустоту». Довольны солистами: «в плюсах спектакля – крепкий баритон Сергея Гордеева в партии Тельрамунда, а также, разумеется, поющий за главного героя тенор Федор Атаскевич».

И вот вердикт газеты «Коммерсантъ», от которой трудно дождаться незаслуженных похвал. «Все-таки этот «Лоэнгрин» явно нечто большее, чем концертное исполнение, присыпанное какими-то сиротливыми элементами настоящего театра, – пишет Сергей Ходнев. – Это странно (и, безусловно, поучительно), но уж чего-чего, а сиротства и нищеты в этом зрелище нет...».

Теперь не грех дать слово и виновникам события. «Спектакль в Москве был принят очень хорошо, – говорит Антон Гришанин. – У всех дирижеров есть такое качество: они всегда бывают чем-то недовольны, любой спектакль у дирижера вызывает массу вопросов, и он всегда найдет что поправить. Но на этот раз, буду справедлив, наша труппа продемонстрировала удивительное свойство – собраться в самый сложный для нее момент – на чужой сцене, на глазах у самой профессиональной критики и самого избалованного зрителя, и работала так, что даже я был приятно удивлен. Не было ни отклонений, ни недоработок, которые повлияли бы на общее впечатление от спектакля. Объяснить это можно только профессионализмом солистов, музыкантов, хора. Все отработали замечательно. Я рад, что это есть».

«Это выступление еще раз доказало жизнеспособность нашего театра, как бы его в очередной раз не испытывала судьба, – считает завлит театра Светлана Бабаскина. – Все-таки в театре главное – люди, бесконечно ему преданные и выдающие результат на-гора. Но мне сегодня хотелось бы сказать о том, кому принадлежит идея поставить эту сложную оперу и кто стал двигателем всей постановки, – о главном дирижере нашего театра Антоне Гришанине. Именно с его именем связан прорыв челябинской оперы на московскую театральную сцену. Он не только настоящий музыкант, чувствующий, слышащий, мыслящий масштабно, но организатор умелый, ему по силам вести за собой исполнителей. Радует, что в театре есть такой профессионал.

Зрителя ведь не обманешь – какие аплодисменты сорвали исполнители, особенно после второго акта и финала! Как зал приветствовал дирижера перед третьим актом. А финальные поклоны прошли при стоящих зрителях и криках «Браво!». На челябинского «Лоэнгрина» не пришел только ленивый. В зале были даже редко выходящие в свет театральные критики. Был сам президент фестиваля Георгий Тараторкин, жюри в полном составе. Театр Станиславского был представлен директором Уриным, главрежем Тителем, дирижером Вольфом Гореликом, литературной частью. Были критики из практически всех музыкальных и театральных изданий Москвы: «Российской газеты», «Культуры», «Музыкального обозрения», «Коммерсанта», «Ведомостей», «Страстного бульвара», «Музыкальной жизни», «Музыкальной академии», «Независимой газеты». Была жена великолепного исполнителя партии Лоэнгрина в 50-х прошлого века, солиста Большого театра Георгия Нэлеппа. Наконец, челябинцы, ныне поющие и играющие в московских театрах. Все пришли посмотреть – справимся ли? Справились».

Не могла не задать Антону Гришанину вопроса: «Как отнесетесь к тому, если ни в одной из пяти заявленных номинаций не получите вожделенной премии»?

«Совершенно спокойно, потому что это не самоцель, – улыбнулся он. – Когда мы делали этот спектакль в тяжелых для театра условиях, мы предполагали выпустить скромную концертно-сценическую версию. Но получился почти полновесный спектакль, он возник в процессе работы. И потому было во много раз приятнее, что он номинируется на «Золотую маску». А в Москве были получены самые доброжелательные отзывы и даже много лестных слов».