Последние дни милиции

Государственная дума 28 января приняла федеральный закон «О полиции». С 1 марта управлениям внутренних дел предстоит сменить вывеску. Но смена вывески – не единственное, что ожидает стражей порядка, а с ними – и все общество.

Напомним, реальное движение к переименованию самой близкой к народу правоохранительной структуры началось в октябре 2010 года. Первоначальный вариант проекта предполагал не только изменение названия, но и выдачу новоиспеченным полицейским новых прав и обязанностей, модернизацию самой структуры МВД с тем, чтобы в условиях сокращения личного состава новый старый орган начал работать более эффективно. Народ, впрочем, встретил инициативу думцев довольно прохладно. Так, по данным соцопроса, проведенного Челябинским институтом Уральской академии государственной службы, более 56% челябинцев были уверены, что переименование милиции в полицию ничего не изменит. Почти 27% и вовсе считали, что ситуация с охраной порядка только ухудшится, и лишь 6,4% одобрили новорожденный ФЗ «О полиции».

«Я бы хотел, чтобы произошла не просто смена вывески. В реальности все реформы правоохранительных органов в России особо не изменяли систему, потому что на местах оставались те же люди, которые были до этого, с тем же сознанием и мышлением, – считает уполномоченный по правам человека в Челябинской области Алексей Севастьянов. – И это не изменить законодательным путем. Закон пусть принимают, а что из этого выйдет – посмотрим. Существующая система правоохранительных органов, не спорю, добилась каких-то результатов, но она уже не работает, и тянуть дальше некуда – увеличилось как число заказных убийств, так и обычных краж. Реформа назрела».

Законодателям в регионах, кстати, в противоположность электорату, проект пришелся по вкусу. Правда, большинство субъектов РФ все-таки намеревались предложить какие-то поправки. Но, как видно, перенесенное на более ранний срок второе чтение этой возможности регионы лишило.

«Однозначно надо менять формы и методы работы правоохранительных органов, – сообщил в телефонном разговоре с корреспондентом Chelyabinsk.ru председатель Общественной палаты Челябинской области Вячеслав Скворцов. – Название стоит поменять – милиция изжила свое назначение. Но надо обновлять и содержание. Однако прежде чем менять что-то, необходимо серьезно продумать полномочия новой структуры. Главное, чтобы не были нарушены права россиян, возможно, что при передаче полномочий возникнет небольшая пауза. Понятно, что полиция будет правопреемником милиции, но перед передачей документации необходимо будет закрыть накопившиеся дела. Не случится ли так, что те, кого в чем-то обвиняют, останутся без наказания? Я бы повременил с новшеством, лучше всего, если переименование перенесут на второе полугодие 2011 года или на 2012-й».

После первого чтения народные избранники предложили около 600 поправок в закон. Больше полутора сотен из них принято. Но уже сегодня ясно, что суть инициативы от этого не изменилась. Закон «О полиции» по-прежнему декларирует, что полиция будет «незамедлительно приходить на помощь каждому, кто нуждается в ее защите от преступных и иных противоправных посягательств». Кроме того, он очень бережно относится к гражданам: предусмотрены запрет на применение полицейскими спецсредств против участников даже несанкционированных мирных демонстраций. Дубинки и газы полиция сможет применить только для пресечения массовых беспорядков и иных противоправных действий, нарушающих движение транспорта, работу связи, деятельность организаций. Полицейский должен объяснять причину и основание для задержания, гражданам полагается один телефонный разговор (а не одна попытка дозвониться), удовлетворена просьба правозащитников о сотрудничестве полиции с гражданским обществом и общественными организациями. Запрещено беспрепятственное проникновение в жилье «для установления обстоятельств совершения преступления». Общественные организации будут привлекаться для обсуждения ключевых вопросов. В числе прав полицейских: обязательный ответ на запросы стражей порядка от всех государственных и муниципальных органов, организаций и должностных лиц не позднее, чем в течение месяца с момента вручения требования. Кроме того, полицейские будут участвовать в мероприятиях по противодействию терроризму и в обеспечении правового режима контртеррористической операции, а также «в обеспечении защиты потенциальных объектов террористических посягательств и мест массового пребывания граждан, в проведении экспертной оценки состояния антитеррористической защищенности и безопасности объектов».

На бумаге все выглядит гладко, демократично и внушительно. А на деле? Сотрудники доживающей последние месяцы милиции имеют свое мнение. Далеко не лестное для законодателей. По крайней мере один из опрошенных корреспондентом Chelyabinsk.ru прапорщиков ОМОНа отношение к «полицейскому закону» выразил кратко и очень емко. Потом, правда, уточнил, что приказы не обсуждаются.

Оперативник городского УВД Ирина в оценке сдержаннее, но так же пессимистична. «Я считаю, принятие этого закона бессмысленно, – рассуждает она. – Принципиально ничего не изменится, а с этой реформой скоро вообще не останется ни милиционеров, ни полицейских. Надо прежде всего разобраться с руководящим составом: коррупция в рядах начинается именно с верхушки. А нам лучше бы зарплату повысили за счет тех денег, которые потратят на смену вывески. Ведь мои коллеги работают круглыми сутками, без выходных, но никто не думает им за это доплачивать».

С Ириной согласны и старшие коллеги, правда, закон «О полиции» для многих слился с реформой МВД в целом. Начальник Южно-Уральского ЛУВД на транспорте полковник Владимир Курбатов, например, также считает, что «резать» надо прежде всего управленческие штаты, по минимуму трогая тех, кто работает «в поле». И не стоит сваливать всю ответственность за разнообразные преступления только на милицию. «Мы иногда просто не можем ничего сделать, чтобы предотвратить правонарушение, – рассказывает Владимир Курбатов. – Взять последнюю трагедию – теракт в Домодедово. В аэропортах доводят до ума систему безопасности при посадке пассажиров в самолет, но при этом в зале для встречающих никакой современной техники не установлено, за порядком следит один милиционер. Спрашивается, что мешает злоумышленникам проникнуть на место будущего преступления?»

«Дело не в законе, – писал в своем сетевом дневнике вице-спикер ЗСО, председатель комитета по законодательству, государственному строительству и местному самоуправлению Семен Мительман. – Прежде всего надо менять все в головах, затем резко поднять зарплату – в десятки раз, сократить штат и многократно поднять ответственность. Надо, чтобы в УВД была очередь 10 человек на одно место – вот тогда будут бояться потерять работу и работать гораздо лучше».

Тем, что менять надо прежде всего в головах, озабочены многие. Профессор ЮУрГУ, отставной офицер МВД Владимир Майоров обеспокоен декларированным в новом законе принципом солидарности полиции и общества. Закон-то писан для полицейских! Значит, они обязаны быть солидарны. А вот народ – нет.

«Новый законопроект не панацея, – рассуждает Владимир Иванович. – Главная на сегодня проблема в том, что общество, похоже, утратило инстинкт самосохранения, переложив все заботы о собственной безопасности на плечи правоохранительных структур. А ведь если этот инстинкт будет работать правильно, то и полиции, и другим федеральным органам станет на порядок легче эту безопасность обеспечивать. Мы все должны понимать, что такое хорошо, а что такое плохо. Что касается самого преобразования милиции, то дело, считаю, не в названии. Нам всем нужен такой милиционер, как воспетый Михалковым дядя Степа – добрый, авторитетный и уважаемый всеми гражданами. Но такого героя законодательно не создашь. Что до закона – перемены будут в любом случае. Время покажет, к худу они или к добру».

К названию, кстати, более-менее равнодушны и многие действующие милиционеры. Но с радостью встречать переименование не торопятся и они.

«Первоначальный проект закона был лучше, – считает участковый уполномоченный Александр. – Название названием, но мы надеялись, что новый закон даст полицейским и более широкие по сравнению с милицией полномочия. А внесенные поправки возвращают все на круги своя. Как и раньше, я прихожу на вызов, например, о нарушении тишины ночью, и ничего не могу сделать, если нарушитель сам не пускает меня в жилище. Вторжение, даже для пресечения правонарушения, запрещено, а какой-нибудь нетрезвый любитель громкой музыки может безнаказанно обложить меня матом из-за закрытой двери. И участковому, полицейский он или милиционер, останется только развернуться и уйти. Обязанностей, словом, много, а прав – никаких».

1 марта, когда должен вступить в силу «полицейский закон», резких изменений ждать не стоит. Проект предусматривает переходный период до конца 2011 года. В это время полиция должна избавиться от многих несвойственных ей, по мнению законодателей, функций, таких как выдворение иностранцев и лиц без гражданства за пределы РФ, организации работы медвытрезвителей, проведения техосмотра автомототранспортных средств, конвоирования задержанных и заключенных, розыска должника, его имущества, формирования и ведения реестра дисквалифицированных лиц. Что, кстати, возложит дополнительную нагрузку на соответствующие структуры – ту же службу судебных приставов или миграционщиков. Расписали ли законодатели для них грядущие перемены в официальных документах? Будем смотреть начиная с марта.