Многоликий «Чингисхан»

Музей искусств, 11:00 – 19:00

«Едва улеглась пыль великих завоеваний, и камни покрылись травой забвения, а время степной вороной бесстрастно склевывало дни, отпущенные Миру, пришли те, чьи глаза видят дальше цвета, чье молчание сильнее тысячи слов-стрел, брошенных на ветер, одним движением руки превращающие каждое мгновение в бесконечность, огненными знаками и нежностью символов отмечая свой путь сквозь едкий дым костров непонимания и через шумные реки недоверия, под горьким светом Луны; пройдя миллионы лет одиночества, пришли дорогами, хранящими следы того, чье имя однажды заполнило полнеба – Чингисхан». (Г. Ленар, 2000 г.)

Современное искусство сложно истолковать или интерпретировать. Его можно хвалить или ругать, принимать или отрицать, но ясно одно – невозможно остаться равнодушным. Когда впервые смотришь на картины художников «Чингисхана», понимаешь это в полной мере.

Работы Рината Харисова словно магнитом притягивают к себе взгляды. Необычные в полном смысле этого слова, с каждым шагом они все больше удивляют, все сильнее заставляют мыслить. «Неофициальный классик неофициального искусства, – говорят о художнике знатоки его творчества. – Картины пишет, что письма любовные, узелочки на память вязью арабской вяжет, бисер слов заветных пишет. Его герой, обитатели двухмерного пространства, наивны, как дети, чистосердечны до святости, живы простодушной надеждой, счастливы полузабытой радостью…»

А Наиля Байбурина называют творцом образов. Живописных, словесных, скульптурных, сценических. Акционист по жизни, он создает свои произведения с легкостью и чуть небрежно. Все, что делает Наиль Байбурин, имеет несколько экстравагантный характер.

Расих Ахметвалиев знакомит нас с восточным импрессионизмом. «Вихрь мазков, что ветер веков, – так искусствоведы описывают его полотна. – Палитра изыскана, пластична, точна. Он затевает холст, словно отправляется в путешествие то в джунгли диковинных конструкций, то в степи, бережно укрытые слоями лессировок.

Картина не служанка доморощенной идеи, не манифест, не стенобитное оружие, а творение, равное деревьям и облакам. И художник не солдат и не проповедник, – всего лишь мироздатель…»

Рафаэль Муратшин рассказывает о себе сам: «Мне по душе то, что так или иначе связано с направлением «минимализм». И как художника меня занимает идея поиска своего универсального «пластического языка», способного передать различные эмоциональные состояния. Легко ли заниматься минимализмом или сложно? А легко или сложно написать три строчки японской хойку?»

Василь Ханнанов живет в последний раз (так он говорит). Потому торопится. «Громоздит холсты на полки и оттачивает код, – пишут о нем. – Белое белым показывает, черное – черным. Дорожит холстом, каждое зернышко лелеет. Компонует метко, словно гвозди вколачивает. Цвет подбирает условнее слова. Найденный символ подолгу не отпускает его. Кочует по полотнам. Обернется линией, пятном выскочит, один тон примерит, другой, фактурой вспучится, медью загудит».

Экспозиция творческого объединения «Чингисхан» завораживает, увлекает. Многообразные, но очень светлые образы оседают в душе хорошим настроением. Внезапная тишина, отсутствие суеты оставляют наедине с картинами, беззвучно шепчущими свои истории. Привычные глазу фигуры под воздействием кисти художника предстают в новом, причудливом, незнакомом виде, удивляя и расширяя рамки сознания. А главное, выставка заражает познавательным зудом – после знакомства с работами возникает желание узнать больше об искусстве, религии, мифологии Востока.