Виталий Латюшин, ректор ЧГПУ: «Я часто говорю первокурсникам – они выбрали не специальность и не профессию, а образ жизни»

Про таких как Виталий Латюшин говорят – Учитель с большой буквы. Осознав еще в детские годы, что биология – великая вещь, он стал учителем, чтобы рассказывать об этом другим. И сегодня с успехом продолжает заниматься этим благородным делом на посту ректора Челябинского государственного педагогического университета.

Биология – на первом месте

– Виталий Викторович, как получилось, что вы приехали на Урал? Ведь ваша родина – Киров.

– Я родился в семье военнослужащих, у меня мама и папа были офицерами внутренних войск, а их, как известно, часто переводят из одного города в другой. Наша семья сначала переехала из Кирова в Свердловск, а затем, в 1955 году, – в Копейск. Так я оказался в этих краях в возрасте пяти лет.

– И пошли в копейскую школу…

– Да, я все школы – и начальную, и основную, и среднюю – закончил в Копейске. Начинал учиться в школе № 21. Детей в то время было много, и младшие ребята учились в здании школы рабочей молодежи, работавшей с основным потоком учеников во вторую смену. Но так продолжалось недолго. Вскоре была построена школа № 42, и я с третьего класса учился в ней. В эту школу вернулся позже, но уже в качестве директора.

– В каком институте и по какой специальности вы учились?

– Хороший вопрос, придется снова вернуться к повествованию о школьных годах. В школе №42 была замечательная учительница – Татьяна Васильевна Злотникова. В это время, в 1964 году, в Челябинске открылось научное общество учащихся, инициатором создания которого, кстати, были Челябинский педагогический институт и Дворец пионеров и школьников имени Крупской.

Татьяна Васильевна решила приобщать ребят, интересующихся естественными науками, к научному обществу учащихся. Таким образом, сначала я оказался в научном обществе учащихся, а потом на кафедре зоологии Челябинского государственного педагогического института в кружке, которым руководил Алексей Иванович Скрыльков. Ну и, естественно, после окончания школы у меня даже не возникало вопроса, куда идти. В ЧГПИ, туда, где работает научный руководитель, где сосредоточены научные интересы.

– Чем вас привлекла биология?

– Прежде всего – интереснейшими с разных сторон зрения объектами, которыми являются животные. Они мне нравились с детства. Вот такая детская любовь, которая потом помогла в выборе профессии.

– Наверное, вам, увлеченному юному биологу, легко было поступить в институт?

– Я не могу сказать, что было очень легко, но тот запас знаний, который мы получили в научном обществе учащихся, позволял быть более уверенным в своих знаниях, чем остальным ученикам школ. Поэтому серьезных трудностей я не испытывал, экзамены сдал очень прилично и был зачислен. В то время конкурс был порядка трех человек на место.

– Чем запомнились студенческие годы?

– Все пять лет обучения я был теснейшим образом связан и с НОУ, и с научным студенческим обществом. Наша группа была просто замечательной, мы ее называли «мужской». «Мужская» потому, что у нас было четверо парней и 21 девушка. И, тем не менее, она была «мужской», потому как в соседней группе учились только двое парней. Мы гордились тем, что нас аж четверо.

– Ваша специальность называется «Учитель химии и биологии», правильно?

– Наоборот, «Учитель биологии и химии». Биология на первом месте.

– А зачем нужно совмещать две такие разные специальности?

– Вы знаете, это очень серьезный задел для самого студента-выпускника, который получает две специальности, а не одну. Дело в том, что раньше у нас было много малокомплектных школ, и получить полную нагрузку по одной специальности в такой школе учитель не мог – часов не хватало. А когда преподаватель имеет право вести два предмета, то ему намного легче решить проблемы с нагрузкой, соответственно, с зарплатой. Мы и сегодня на подавляющем большинстве наших факультетов выпускаем педагогов с правом преподавать две дисциплины. Они, как правило, близкородственные, как химия и биология, русский язык и литература или, допустим, два языка: английский и немецкий. Хорошо, что это умное решение живет до сих пор.

Жди меня, и я вернусь… В школу!

– Так, а после института была армия? – стараюсь логически выстроить жизненный путь Виталия Викторовича.

– Да, армия у меня была после института. В ноябре 1972 года, через несколько месяцев после получения диплома, нас отправили на службу. По условиям того времени служба после окончания высшего учебного заведения длилась всего один год. Как видите, то, что сейчас только еще предстоит всем нашим призывникам, мы уже испытали на себе.

– Где вам довелось служить?

– Мне повезло, службу в армии я провел за границей в составе 62-го танкового полка, в группе советских войск в Германии. Мы были расквартированы в старых немецких казармах в Потсдаме – пригороде Берлина. Часто вспоминаю то время и могу с уверенностью сказать, что армия меня научила только хорошему: я стал более самостоятельным в принятии решений и подготовленным к жизни.

– А какие были отношения с местным населением?

– Хорошие, дружеские. Иногда встречались с местными жителями. Разговаривали, но скорее не из-за дефицита общения, а из желания проверить свое знание немецкого. Друг друга понимали без проблем. Еще, конечно, интересовались укладом жизни, традициями, обычаями.

– А потом вы вернулись и стали учителем…

– Я вернулся в Челябинск в декабре 1973 года. Нужно отметить, что перед уходом в армию у меня был интересный эпизод. В то время на работу устраивались по распределению. Перед окончанием вуза я пришел в копейский отдел образования, который возглавлял тогда Федор Иванович Шашурин, человек известный и в городе, и в области. Он мне предложил приступить к работе в школе поселка Октябрьский, который территориально относится к Копейску. Я же честно сказал Федору Ивановичу, что через пару месяцев меня призовут в армию, и я считаю не совсем правильным уходить из школы, едва успев прийти в нее. Выход нашелся просто.

В моей родной школе №42 собиралась уходить на пенсию учитель биологии Анна Александровна Пашнина. Мы с ней договорились, что она дождется, когда я вернусь из армии, и только потом уйдет на пенсию. Я об этом сказал Шашурину. Он спросил только: «Не обманешь? Придешь работать в школу?». Я заверил, что не обману. И спокойно через полтора месяца ушел в армию. Из армии вернулся в декабре и буквально за неделю до Нового года начал работать учителем биологии на месте Анны Александровны Пашниной.

Учитель всегда «под прицелом»

– Вы помните свой первый урок в качестве учителя школы № 42?

– Досконально его не помню, но могу сказать, что желание работать было колоссальное.

Вообще, это был не совсем первый урок в моей жизни. Потому что год педагогического стажа получил еще во время учебы в вузе: преподавал биологию в выпускном классе в 25-ой школе рабочей молодежи. Работа в этой школе была первой записью в моей трудовой книжке. Поэтому ярких, запоминающихся моментов, связанных с первыми уроками в 42-ой школе, не осталось. Это была обычная работа.

– Виталий Викторович, как вы считаете, чему учитель должен учить? Давать ли только теоретические знания?

– Я думаю, что в памяти любого человека, окончившего школу, остаются далеко не те учителя, которые учат только своему предмету. Скорее всего, учитель учит и жизни в целом, и отношению к разным ситуациям, и, конечно же, своему предмету.

Я часто говорю первокурсникам: «Вы выбрали не специальность и не профессию, вы выбрали образ жизни». Ведь учитель «под прицелом» не несколько часов, когда он на уроках, а фактически круглосуточно. Соседи на него смотрят не как на обычного соседа, а как на учителя, в магазине родители учеников воспринимают не как рядового члена общества, который стоит в очереди, а опять же как учителя. И в любой ситуации учитель должен быть на высоте.

С вас как с учителя будут брать пример, на вас будут равняться и вывод о вас будут делать на основе любой житейской ситуации. Хотим мы этого или нет, но мы привносим в класс свое отношение к тому, что происходит в стране, к тому, что происходит в жизни того или иного ученика. Где-то проявляем участие, где-то поддерживаем, где-то наставляем на путь истинный. Поэтому задача учителя значительно шире, чем просто изложить ученикам теоретические знания.

– Расскажите, как вы снова оказались в педагогическом институте.

– Видимо, оставил в вузе о себе неплохое впечатление. И когда уже работал директором школы, мне предложили перейти на работу в институт.

Виталий Викторович успешно окончил аспирантуру, работал ассистентом, старшим преподавателем, доцентом кафедры общей биологии, в 1984 году стал деканом любимого естественно-географического факультета ЧГПИ, спустя 10 лет, в 1994 году – первым проректором ЧГПУ. В 2000 году шагнул на высшую ступеньку карьерной лестницы – в должности ректора Челябинского государственного педагогического университета Виталий Викторович вот уже семь лет.

– Когда вы были студентом, не было ощущения, что ваша жизнь будет тесно связана с ЧГПУ?

– Скорее не было. Хотя, с другой стороны, тогда нам, молодым, подающим надежды студентам, хотелось чего-то большого, яркого и светлого. Но то, что я буду работать в самом университете, даже не приходило в голову. А вот о научной деятельности я задумывался.

Толя Харитонов из нашей «мужской» группы в этом плане особенно преуспел. Сейчас он профессор, заместитель директора по научной работе института систематики и экологии животных Сибирского отделения Российской Академии наук. Витя Бредихин учился в аспирантуре в Ленинграде, успешно защитился, сейчас – кандидат наук, декан биологического факультета РГПУ им. А.И.Герцена. Игорь Жуков, который возглавлял в свое время студенческое научное общество, выбрал аспирантуру по философии. Правда, кандидатом, к сожалению, так и не стал.

– А вы сейчас поддерживаете отношения?

– Конечно. При случае встречаемся, поздравляем друг друга с какими-то важными событиями.

«Студент – вчерашний школьник»

– Какие предметы вы сейчас преподаете?

– Методику преподавания биологии. Эта дисциплина, по которой я заканчивал аспирантуру. Если говорить честно, сначала было желание пойти по чисто «зоологическому пути». Но кафедра, на которую я перешел из школы, в то время больше нуждалась в методистах. И поскольку в названии дисциплины есть слово «биология», а зоология одна из составляющих этой дисциплины, то я нисколько не жалею, что пошел по этому направлению. Могу сказать, что эта тема мне до сих пор и дорога, и близка, и какой-то иной научной деятельности я для себя не представляю.

– То есть вы никогда не хотели заняться чем-то другим?

– Нет. И педагогическая деятельность, и биология мне всегда очень нравились.

– Как нужно преподавать предмет, чтобы по-настоящему увлечь студента?

– Студент – это ведь вчерашний школьник. На первых курсах студенты не сильно отличаются от 11-классников. Дети очень хорошо чувствуют, не знают, а именно чувствуют, как преподаватель относится к предмету, который он ведет. Любит человек то, чем занимается, или нет. И если преподаватель эту любовь сумел показать, проявить к своему предмету, то дети это прекрасно понимают. То же самое и со студентами.

Конечно, нужно быть более эрудированным, чем школьный учитель. Нужно разбираться в современных проблемах, которые стоят перед образованием, перед той дисциплиной, по которой ты готовишь своих студентов. Нужно суметь сориентировать их на написание курсовой, выпускной работы, на педагогическую практику и на целую массу других дел, которые необходимо реализовать по ходу изучения дисциплины.

– А что здесь самое важное?

– Главное, на мой взгляд, это человеческое отношение к студентам. К студенту нужно относиться уважительно, но, с другой стороны, очень требовательно. И эта требовательность должна быть последовательной. Если вы на чем-то настаиваете, то добивайтесь четкого выполнения указаний.

– Студенты вас считают строгим преподавателем?

– Во всяком случае, сам себя я точно считаю нестрогим преподавателем. Последовательным – да, считал и считаю. Стараюсь быть человечным. Стараюсь понять студента, если он что-то по серьезным причинам не сделал. В этих случаях, пожалуйста, могу дать отсрочку, но все-таки добьюсь, чтобы изначальное требование было выполнено.

– Когда вам приходится отчислять студентов, какие чувства испытываете?

– Сочувствие, но не всегда. Все зависит от причины, по которой мы отчисляем студента. Скажем, когда мы студента отчисляем за то, что он подделал подписи преподавателей в зачетке, то у меня никакого сочувствия к нему нет. Если ты идешь нечестным путем, если не обратился за помощью к преподавателям, а решил схитрить и, совершив подлог, получить пропуск на следующий курс, никакого сочувствия и жалости не испытываю.

И наоборот – если у человека есть серьезные пробелы в знаниях, и это его беда, а не вина. К примеру, студент из сельской школы, и одного учителя заменял педагог по другому предмету, как это, к сожалению, бывает в небольших сельских школах. В этой ситуации студента можно понять и пойти ему навстречу. Создать условия для дополнительных занятий, отправить в академический отпуск, чтобы он наверстал упущенное, а затем вернулся и продолжил учебу.

– О традиции ЧГПУ, когда утром ректорат при входе в университет встречает студентов, идущих на пару, знают все. Как она появилась?

– Вообще-то эта традиция в образовании не совсем новая. Если вспомнить, как встречал своих учеников в Павлышской школе директор Сухомлинский, то, можно сказать, что эта традиция пошла оттуда. Александр Филиппович Аменд, который был ректором ЧГПИ до меня, поддержал традицию встречи студентов и сотрудников.

Кстати, цель здесь была не всегда та, которую видели со стороны – контроль за явкой студентов на учебу, преподавателей – на работу, контроль за опозданием. Нет, цель совершенно другая. Это открытый доступ к ректорату, ежедневно вместе со мной сотрудников и студентов встречают два-три проректора. На ходу, не записываясь в очередь, не ожидая в приемной, можно задать нам вопрос и получить на него краткий исчерпывающий ответ.

Студенты, надо отметить, активно пользуются возможностью пообщаться с ректором напрямую и обращаются по самым разным вопросам, не только по учебе.

«Я, конечно же, не монарх»

– Можно сказать, что вуз – это маленькое государство со своими законами, своей системой управления… Что представляет собой «государство» ЧГПУ?

– Наверное, можно сказать, что это конституционная монархия. Как ни крути, принцип единоначалия, тем более в такой огромной епархии, которой является на сегодняшний день наш университет, никогда не отменялся. Да это и невозможно, должен быть человек, который отвечает практически за все. Можно делегировать полномочия, но это требует определенных элементов корректировки.

Я, конечно же, не монарх. В университете есть Устав, огромное количество положений. Все они прежде, чем воплотиться в жизнь, проходят через обсуждение. Эти положения утверждаются Ученым советом университета. И я обязан их выполнять так же, как и любой другой сотрудник ЧГПУ.

– Знаю, что вы состоите в Международной академии авторов научных открытий и изобретений…

–- Лично я сам ничего не изобрел, но в свое время был приглашен в эту общественную академию. И поскольку это было интересно для нашего вуза, то счел возможным войти в ее состав. На сегодняшний день мы серьезно активизировали работу по патентоведению. Есть уже несколько запатентованных открытий, ведется работа с соответствующими институтами и службами. Пытаемся привлечь к этому делу молодых талантливых аспирантов, которые публикуются в сборниках академии.

– У вас, по-моему, более 70 опубликованных научных работ?

– Да, ведь ни одну диссертацию, кандидатскую или докторскую невозможно защитить без научных работ. Самая, на мой взгляд, интересная работа – федеральный учебник биологии для 7 класса, который впервые увидел свет в 2000 году. Это результат той самой любви к биологии, начавшейся еще до вуза. Сейчас общий тираж учебника, который периодически переиздают, я полагаю, больше миллиона.

– Виталий Викторович, ваши заслуги не раз получали признание в виде наград, медалей…

– Самая дорогая награда для меня – присвоение в 2004 году почетного звания «Заслуженный работник высшей школы РФ». Так или иначе, а уже 30 лет жизнь связана с высшей школой, с одним и тем же высшим учебным заведением. Ну и, наверное, это признание того, что в коллективе меня приняли, что я здесь состоялся как работник высшей школы.

У американцев есть чему поучиться

– Наверняка вы как ректор бывали в разных странах. В чем преимущество российского образования перед зарубежным?

– Мне удалось побывать в США, Канаде, Австралии, Чехии, Южной Корее, Китае… Это как раз те поездки, в которых знакомишься и лучше узнаешь систему высшего образования в той или иной стране. Могу сказать, что есть моменты, которые однозначно говорят в пользу российского образования. Прежде всего – это система, которая была построена при советской власти. У нас не было тупиковых вариантов. Можно было перейти с одной ступени образования на другую. После школы это могли быть или вуз, или техникум, или училище. Каждый выбирал учебное заведение по силам и по душе. Во-вторых, уникальная система высшего педагогического образования в отдельно взятых высших учебных заведениях. Возьмем пример с Казахстаном. Там решили: один город – один вуз. И объединили все вузы города в один большой университет. Через пару лет проанализировали ситуацию. Оказалось, что педагогический вуз, который вошел в состав университета, чуть ли не в два с лишним раза сократил набор студентов на педагогические специальности. А за счет освободившихся мест и площадей были развернуты новые, экономически более выгодные для высшего учебного заведения направления. В Казахстане быстро поняли, к чему может привести эта тенденция: через несколько лет общество осталось бы без качественно подготовленных учителей! Мгновенно педагогические вузы были выделены из университетов, их студентам подняли стипендии, то есть сделали более привлекательными именно педагогические специальности. Мы, к сожалению, на чужом опыте не учимся.

– Что вам запомнилось в зарубежных поездках?

– Интересное наблюдение связано с Соединенными Штатами. Меня очень глубоко поразило стремление американцев знать историю своей страны. И более того, не просто ее знать, а целенаправленно культивировать и сохранять. Только один пример. В США мы жили на ранчо, которым владела пожилая американка испанского происхождения. Она тратила большие деньги на то, чтобы сохранять ранчо в первозданном виде. Хотя это было в два-три раза дороже, чем переустроить его на современный лад. На вопрос, зачем она это делает, отвечала: «Что вы! Это же история Соединенных Штатов!». А у нас порой со спокойной совестью могут снести исторический объект, построить на его месте современный пентхаус или еще что-нибудь. И совершенно не задумываться о том, что это здание для нас имеет определенную историческую ценность. Таким образом мы поступили в свое время с крейсером «Аврора», его просто-напросто построили заново. Аналогичным путем мы пошли, когда решали, как поступить с церковью в Кижах – все разобрали, увезли и построили снова. «Картинка» остается та же, возможно, с эстетической точки зрения – даже лучше. Но это уже не та церковь и не тот крейсер!

Я доволен, что дети рядом

– Ваш сын тоже преподает в ЧГПУ. Вам нравится, что близкий человек пошел по вашим стопам?

– Это отдельная история. Я не могу сказать, что сын до конца пошел по моим стопам. Он по первому образованию врач: Ян оканчивал Крымский медицинский институт. После распада Советского Союза жизнь сильно изменилась. Получилось так, что его семья оказалась здесь, в Челябинске. А на данный момент и сын, и его супруга избрали педагогическую стезю, оба являются заместителями деканов в ЧГПУ и ЧелГМА. Оба стали кандидатами наук.

– Знаю, что у вас растет внук. Он еще не проявляет интереса к научной деятельности?

– Внук только пошел в пятый класс, поэтому, думаю, что круг его интересов будет еще меняться. Пока он хочет быть архитектором. И любимый предмет в школе – математика. Когда ему говорят, что для профессии архитектора надо еще и физику знать, вздыхает и говорит: «Значит, и физику надо будет любить». Но наши детские мечты и желания далеко не всегда осуществляются.

– Как вы проводите свободное время?

– Времени свободного очень мало. С одной стороны, хочется выехать на природу, вновь старая любовь к биологии сказывается. С другой стороны, есть возможность побывать на каких-то культурных мероприятиях, сходить в театр или на концерт. Иногда люблю побыть дома и почитать хорошую книгу.

– Какой литературе отдаете предпочтение?

– Мне нравятся психологические романы, где показано внутреннее состояние человека. Как он оценивает ту или иную ситуацию. Не могу сказать, что у меня есть какой-то любимый автор, но когда нечто интересное попадается, стараешься «проглотить» это как можно скорее.

– Что в сегодняшней жизни вам представляется наиболее ценным?

– С годами ценности переосмысливаются и частично меняются. Прежде всего, для меня ценным является порядочность в человеке, его отношение к другим людям. Очень хотелось бы, чтобы в нашем дружном педагогическом коллективе никогда не было склок, чтобы сотрудники были полны позитивной энергии, чтобы работа была в радость. Стучу по дереву, но пока нам удается жить без разногласий. Чья это заслуга? Самого коллектива, наверное. Ведь задача ректората – не руководить, а создавать условия, в которых человек мог бы раскрывался.