Семь лет с Дорианом Греем

22 мая спектакль «Портрет Дориана Грея» по роману Оскара Уайльда, поставленный в челябинской драме знаменитым режиссером Андреем Житинкиным, отметит семилетний юбилей. Почему не только Дориан Грей, но и челябинский триллер о нем не стареет, как продавал свой спектакль Андрей Житинкин, что заставляет зрителей замирать, когда двое ведут тихий диалог на сцене? Об этом шел разговор в гримерке артиста Степана Арефьева, все семь лет исполняющего роль молодого красавца Дориана, заключившего сделку с дьяволом. В разговоре, как и в спектакле, принимают участие народный артист России Борис Петров, заслуженная артистка России Татьяна Каменева, актеры Николай Осминов и Вадим Долговых.

– Сама работа над спектаклем была некой сенсацией – в театральных кругах только и говорили о том, что Андрей Житинкин собирается поставить «Портрет Дориана Грея» за пять (!) дней.

Борис Петров (лорд Генри Уоттон): Да, это поразительно. Все три спектакля на нашей сцене Андрей Альбертович ставил в рекордно короткие сроки: «Внезапно прошлым летом» по Теннесси Уильямсу мы поставили за 23 дня, «Французский квартал» – за две недели, а «Портрет Дориана Грея» вообще сделали за пять дней. Многие не верили, что такое возможно. Но все, кто уже работал с Андреем Житинкиным, прекрасно знали – возможно. Подготовительный период у Андрея Альбертовича настолько мощный, что ты буквально напитываешься материалом, а потому выходишь на сцену – и как рыба в воде. За это потрясающее качество мы Житинкина сразу и полюбили, – прежде чем репетировать, он очень много рассказывает о материале, глубоко погружая актера в саму атмосферу спектакля.

Степан Арефьев (Дориан Грей): Это правда, в те дни многие повторяли: «Да не может такого быть!» Как-то я позвонил Борису Николаевичу и произнес эту же фразу. И вдруг он в ответ мне говорит: «Степ, давай сделаем свою работу, а потом будем говорить о работе других». И меня эта фраза так настроила на работу!

Николай Осминов (Бэзил Холлуорд): Признаюсь, я не верил даже в то, что Андрей Житинкин приедет в Челябинск, и потому не сразу начал учить роль. (Смеется.) И на первую репетицию я опоздал. Захожу и вижу тогдашнего министра культуры Владимира Николаевича Макарова. Он мне грозно так говорит: «Где ты ходишь?! Житинкин уже в зале!» Смотрю, в самом деле Андрей Альбертович сидит в зале! А я честно думал, что это розыгрыш.

Степан Арефьев: Как-то Андрей Альбертович опоздал на репетицию, заходит и говорит: «Я сейчас занят был тем, что наш спектакль продавал». Он давал интервью журналистам, как выяснилось. Времени было мало, но он считал, что важно рассказать о премьере. И никакой суеты, никакого кипежа на репетициях не было, работа шла очень спокойно. И мы все успевали сделать за репетицию! Это загадка какая-то.

Татьяна Каменева (Глэдис Монмаут): Этот спектакль, поставленный в рекордно короткий срок, конечно же, исключение из правил. И вот он семь лет идет при аншлагах. Андрей Житинкин – уникальный постановщик, и челябинский зритель это оценил. А то, как молодой артист Степан Арефьев смог освоить и присвоить сложный материал заглавной роли, можно назвать актерским подвигом. Андрей Альбертович семь лет назад увидел в нем Дориана Грея, и было грешно не поставить эту историю на нашей сцене.

Степан Арефьев: Работать с Андреем Альбертовичем было очень легко. Ты выходил на сцену и кроме положительных эпитетов ничего в свой адрес не слышал. Житинкин, если и направлял нас, то очень аккуратно: «А вот попробуй чуть-чуть по-другому, попробуй с этой стороны зайти». Как будто боялся расстроить артиста, чтобы артист не испугался и не выключился из процесса. А его стопроцентный настрой на успех и его стопроцентная уверенность в своих действиях заряжали верой и энергией всех нас.

Татьяна Каменева: Он всегда так работает. У меня в этом спектакле маленький эпизод. И вдруг я на репетиции совершенно забыла текст! Стою, мучаюсь и слышу: «Какая хорошая пауза! Вот так и нужно сделать». Скажу еще об одной удивительной детали – однажды я увидела, что в его тексте стояло такое замечание о нас: «Девять изысканных артистов». (Смеется.) Он нас изыскал.

Борис Петров: «Портрет Дориана Грея» был моей третьей работой с Андреем Житинкиным. И мы часто говорим о методе работы этого режиссера с Татьяной Скорокосовой, потому что и она участвовала во всех трех спектаклях, и у нас единое мнение: Андрей Житинкин никогда не давит на актера, очень демократичен, доверяет актеру. Но при этом он дистанцируется от актера, тем самым дает почувствовать, что при всем демократизме рука режиссера есть, и она правит всем. Думаю, еще и благодаря этому мы очень быстро ставили все три спектакля. К сожалению, первые два спектакля Андрея Житинкина шли на сцене не так долго, а «Портрет Дориана Грея» стал долгожителем.

– В чем же секрет долгожительства?

Борис Петров: Здесь все сошлось. С одной стороны, спектакль привлекает зрителя смелостью, открытостью изложения взглядов, о которых мы, как правило, умалчиваем в реальной жизни. Это было основной идеей и самого романа Оскара Уайльда. Когда мой герой – лорд Генри – открыто, откровенно говорит такие вещи, о которых даже ночью в подушку стыдно сказать, я чувствую, как зрительный зал замирает... Такое не всегда можно услышать в театре, и это привлекает зрителя на «Дориана Грея».

Николай Осминов: Речь идет о выборе пути молодым человеком. Нет в спектакле рецепта, как нужно жить, но в нем есть разговор о том, что выбор есть всегда и что за все приходится платить.

Вадим Долговых: Мой персонаж Адриан Синглтон платит своей жизнью.

Степан Арефьев: Андрей Житинкин нам не раз повторял, что история эта современна, что проблема выбора сейчас актуальна как никогда, что у каждого из нас есть свои скелеты в шкафу – про это и надо работать. И сегодня мы чувствуем справедливость этих слов не только по дыханию зала. Зрители размышляют о спектакле в социальных сетях, на сайте театра – кто-то в восторге, кто-то ругает, кто-то вопросы задает. Порой эти вопросы и артистов заставляют задуматься. Никого спектакль не оставляет равнодушным. Как-то мне зрительница написала, что посмотрела «Портрет Дориана Грея» 22 раза, и что каждый раз – как впервые.

Борис Петров: И это вторая причина долгожительства – спектакль живет благодаря тому, что каждый раз, выходя на сцену, мы играем его как в первый раз.

Степан Арефьев: Прелесть этого спектакля в том, что это живой организм. Каждый раз, приходя в гримерку после финала, мы говорим: «Сегодня он был каким-то особенным». Спектакль живет и постоянно развивается.

Татьяна Каменева: Поэтому, чтобы сыграть свой небольшой эпизод, я прихожу в театр задолго до своего выхода на сцену, чтобы почувствовать сегодняшнюю атмосферу внутри спектакля. В этом спектакле очень трудно впрыгнуть в эпизод, не почувствовав его пульса. И все мы так живем, хорошая команда сложилась в «Дориане Грее».

Вадим Долговых: Когда Борис Николаевич Петров вводил меня в спектакль, то все остальные актеры наставляли, что спектакль этот очень любят, что добро пожаловать в актерскую семью «Дориана Грея»...

Степан Арефьев: Андрей Житинкин нам задал вектор движения из точки А в точку Б, а едем мы между этими точками каждый раз особенным путем. Мы знаем, куда движемся, но у нас в каждом эпизоде есть свобода действия. Это что-то невероятное. И одновременно этот спектакль как спринтерский бег – если на одном барьере споткнулся, то проиграл. Вот мы играем вдвоем с Борисом Николаевичем предпоследнюю сцену – сидим в креслах и просто разговариваем, пытаемся разобраться в нашей жизни. А в зале такая тишина, слышно, как комар летит. Как-то я спросил Бориса Петрова: в чем секрет? И он ответил: «Это все к Андрюшеньке, он так все выстроил».

Николай Осминов: Не могу не рассказать истории, которая еще раз подтверждает, что этот спектакль челябинцы действительно любят и смотрят. Недавно я возвращался домой после чемпионата по хоккею, вызвал такси, а таксист мне говорит: «Меня только что кинули на деньги, если ты мне не заплатишь...» И вдруг: «Да я же тебя видел недавно, мы с женой на «Дориана Грея» ходили! Мне так понравился спектакль!!!». (Смеется.)

Степан Арефьев: Кстати, есть еще один результат долгожительства спектакля: Вадим ввел замечательную традицию – собирает все портреты Дориана Грея, которые рисует герой Николая Осминова – художник Бэзил Холлуорд.

Николай Осминов: (Смеется.) Перед спектаклем я, как правило, советуюсь со всеми: что сегодня изобразить? Часто рисую что-нибудь на злобу дня...

Степан Арефьев: Помню, перед первым прогоном спектакля, ночью, сборная России стала чемпионом мира по хоккею. Я выбегаю во время прогона спектакля на сцену и вижу, что Коля нарисовал в качестве моего портрета овечку под восьмым номером с клюшкой и выбитым зубом, а внизу: «Мы – чемпионы!» И это меня так развеселило и расслабило, что прогон покатил как по маслу, хотя перед этим я страшно волновался. Такова мистика рисунков Коли в спектакле.

Николай Осминов: А Вадик после спектакля забирает каждый новый рисунок, сделанный углем на картоне.

Вадим Долговых: Думаю, когда спектакль уйдет из афиши, сделаем выставку работ Николая. Сейчас их уже около сорока.

Николай Осминов: Кстати, о мистике, – когда я начал играть эту роль, то решил, что хочу поработать художником. Представьте себе, так и случилось. В качестве художника я сделал уже несколько спектаклей в театре и оформил несколько различных мероприятий. Буквально вошел в профессию своего персонажа благодаря «Портрету Дориана Грея». (Смеется.)

Степан Арефьев: Да, с этим спектаклем много удивительных моментов связано. Когда мы играли спектакль в день его пятилетия, 22 мая 2013 года, ни с того ни с сего вырубился свет и звук, осталось только дежурное освещение. Не передать, как все мы переволновались, у меня в этот момент точно несколько седых волос прибавилось, потому что многое в спектакле построено на звуке и свете. Но наши инженеры все быстро исправили. Я рассказал об этом Андрею Житинкину в прошлом году, когда он был здесь на гастролях с Малым театром, и услышал: «А что бы вы хотели? Это вам привет от Оскара Уайльда. На моих спектаклях часто такое бывает. Это знак». После этого еще веселее стало играть. Посмотрим, что будет 22 мая 2015 года, в день семилетия. (Смеется.)